Прочитал "Корпус сочинений" Дионисия Ареопагита. Договоримся, что я и дальше буду называть автора так, не вдаваясь в вопрос о его истинной личности, хоть вообще-то, конечно, очень интересно, что могло подвигнуть его на такую фальсификацию. Сочинения даны с комментариями Максима Исповедника, но те преимущественно сводятся к повторению комментируемых фраз (возможно, это осмысленно на греческом?), а местами объяснения Максима кажутся более громоздкими и невнятными, чем текст Дионисия. Так что я не буду особо их отмечать - разве что интересно, что, хотя Максим и защищает горячо подлинность сочинений и правильность их атрибуции, однако часто комментирует словами вроде "Заметь, это он пишет против несториан" или "ариан" или ещё кого-то. Конечно, Ареопагит мог богословствовать в формулировках Вселенских Соборов, ведь те только разъяснили ставшую не всем ясной апостольскую веру, но уж выступать против Ария и Нестория, до рождения которых остались века, он едва ли мог.
В трактате "О небесной иерархии" Дионисий впервые затрагивает вопрос о "неподобных образах", применяемых для описания божественного, поясняя, что не только выразить языком, но и представить не может человек вещей, связанных с бытием умных существ (сиречь ангелов), а тем более - Бога; поэтому не являются неблагочестивыми уподобления в Писаниях этих вещей плотским образам, но крайне неблагочестиво было бы принять эти образы за правду. Прежде же всего он развивает, собственно, учение о небесной иерархии - некоторым образом напоминающее учение об эманациях (хоть не настолько, чтоб уличить автора в неправославности), а ещё более - о сефирах: Бог сообщает Своё божественное сияние, то есть знание Себя, высшим ангелам в наибольшей степени, те передают его следующему за ними чину с меньшей интенсивностью и так вплоть до человека. Мне представляется, что этот трактат по сути своей нужен лишь как подготовка к книге "О церковной иерархии", для закрепления у читателя мысли, что каждый член иерархии непосредственно общается лишь с предшествующим ему и следующим за ним и, таким образом, высший его иерарх репрезентирует для него самого Бога. Но обо всём по порядку.
Трактат "О божественных именах" целиком посвящён разбору упомянутых выше плотских образов применительно к теологическим вопросам, а также апофатическому богословию. Этот трактат (да и "Ареопагитики" в целом) очень напоминает мне не так давно прочитанный "Путеводитель растерянных" Маймонида; разве что Дионисий не столь категоричен, как Рамбам, не считает, что последствия слишком буквального понимания Писания губительны для религии, а кроме того связывает верную интерпретацию в меньшей степени с натурфилософским и логическим образованием, а в большей - с отказом от рефлексивной деятельности ума. Собственно объяснения самих божественных имён (таких, как Жизнь, Бог богов, Слово) Ареопагит соединяет с апофатическим богословием, которое считает высшим и наилучшим, подчёркивая, что Бог совершенно не есть, например, Жизнь, не имеет жизни, не жив, не является жизнью, свойственной живым, и т.д.. Часто текст напоминает напоминать парадоксальную медетативную мантру, сплетающую взаимоисключающие утверждения, - наверное, подобное могло бы понравиться буддистам.
"О церковной иерархии" прямо продолжает трактат "О небесной иерархии". Ареопагит кратко повторяет его основные тезисы, а затем экстраполирует трёхчастную структуру небесной иерархии (очищающие, просвещающие, совершенствующие) на иерархию земную. Сводится же мысль трактата к требованию строгой церковной дисциплины. Епископы (называемые тут иерархами) превозносятся чрезвычайно, до достоинства почти божественного - акцент на этом вызывает даже удивление. Кроме того, этот трактат содержит описания основных таинств, не весьма интересные (зато благодаря комментариям Максима Исповедника я обнаружил, что уже в VII веке отсутствовало причастие под двумя видами - позор мне, я думал, это более позднее новшество).
Трактат "О мистическом богословии" по сути своей - краткий апофатический гимн. Тут уже практически нет объяснений и рассуждений, только вдохновенное перечисление всего, что отсутствует в Боге и у Бога.
Послания в целом повторяют основные мысли трактатов. Интерес представляет только Послание к Димофилу служителю, по сути тоже посвящённое непреложности иерархии и полному подчинению вышестоящим, но написанное весьма живо - воистину, из-за него можно поверить в авторство Дионисия.
Ареопагит пишет красиво, изящно, и даже в целом понятно - за его логикой не сложно следить. Однако очень витиеватая манера, из-за которой в "Ареопагитиках" нелегко найти предложение, занимающее меньше половины страницы, делает чтение, тем не менее, утомительным. Это интересные сочинения, но всё-таки не могу сказать, что из тех, что читают ради удовольствия.