Продолжаем знакомство с циклом Анджея Сапковского о Ведьмаке. Сегодня мы поговорим о третьей и четвёртой книгах, о "Крови эльфов" и "Часа Презрения".
"Меч Предназначения", ещё образованный как бы отдельными новеллами (даже ссылающимися частично на расхожие фольклорные сюжеты), но уже с явственно просматривающимся метасюжетом, был книгой переходной от изначально не предполагавшего продолжения "Последнего желания" к следующим романам. Дальше сквозной сюжет просматривается так чётко, что книги кажутся почти оборвавшимися на полуслове - особенно это относится к "Крови эльфов", "Час Презрения" всё-таки более скруглён к финалу, эмоциональные точки и сюжетные многоточия там расставлены. А я, разумеется, говорю именно про сюжет - структурно Сапковский выстраивает романы прекрасно, не допуская небрежности, структура прослеживается и в появлении и уходе новых персонажей (список действующих лиц в каждой части свой, не считая центральных персонажей; впрочем, есть и такие лица, которые выступают понемногу из тени с каждой книгой), и даже в эпиграфах, которые кажутся не связанными напрямую с текстом, но, особенно во взаимодействии, комментируют сюжет прекрасно. Сапковский вообще тонко чувствует ритм повествования.
Итак, "Кровь эльфов". Роман начинается многоголосьем, из которого читателю предстоит в не слишком хронологическом порядке восстановить всё произошедшее с основными персонажами с тех пор, как мы с ними расстались в "Мече Предназначения". Частично это "роман взросления" (впрочем, это относится и ко всему циклу). Цири кажется очень даже достоверным (и при том симпатичным; соединить это мне кажется почти невероятным) подростком; она часто ведёт себя очень глупо, но при этом постоянно кое-чему учится, она слишком резка и эмоциональна, но при этом легко привязывается глубже, чем зачастую способен взрослый. На самом деле ей внимания уделено больше, чем Геральту, и интереса тут она поневоле вызывает больше. Из мира одиночной охоты на чудовищ и индивидуальных же моральных дилемм "Кровь эльфов" постепенно вводит нас в мир запутанной политики и тесной взаимосвязи всех со всеми. Собственно, всё это было тут и раньше (говорит нам Сапковский), но только теперь читатели, а за ними и герои, углядели, что за трясина их засасывает. Основное настроение этой части - тревожное ожидание, вызванное неизвестностью - будь то неизвестный заказчик покушений на Геральта или неясное ей самой будущее Цири.
"Час Презрения", с одной стороны, гораздо более сюжетно напряжённая и насыщенная книга, с другой же - там намного больше широкой панорамы. Центральные персонажи, особенно Геральт, как бы отходят вглубь сцены, вместе со зрителями наблюдая за балетом, который выплясывают чародеи, Нильфгаард и прочие короли. Думаю, мне придётся однажды перечитать этот роман, держа под рукой блокнотик - обилие персоналий не удерживается в голове, и, хоть Сапковский упоминает о них так, чтоб сюжетную нить читатель упустить не мог, я ощущаю, что не насладился вполне всеми тонкими оттенками их взаимных па, ведь ни один персонаж тут не лишний и не случайный. Сапковский создал подлинную полифонию. но при этом у неё есть единая мелодия, это не хор равнозначных голосов с противоположными программами, как бывает порой. Нет, все эти так непохожие друг на друга чародеи, эльфы, шпионы, волшебницы, солдаты и мародёры идут, сами того не сознавая, к всё тому же Часу Презрения. Тут видна интереснейшая (и, полагаю, весьма реалистичная) закономерность - этическая неразборчивость отдельных людей подтачивает основы миропорядка, а каждый отдельный его "овал" способствует обесцениванию этики. Иначе говоря, чем больше в мире сволочей, тем хуже там жить, а чем хуже живётся, тем сволочнее люди становятся. В том-то и соль. В этой книге видно, что Нильфгаард - не Мордор, не безликая империя зла, это вполне нормальное государство, пожалуй, посимпатичнее некоторых других, и в теории расширение его имперского влияние могло бы быть благом в исторической перспективе... К сожалению, в процессе этого сволочи идут в авангарде и при том превращают всех вокруг в себе подобных.
В этом смысле, кстати, замечу, что самым отрицательным образом двух романов мне кажется Тиссая де Врие. Она хочет сохранить чистоту, но плохо понимает, в чём она заключается, и подобна погружающемуся в зыбучий песок человеку, мельтешение и резкие движения которого лишь ускоряют его гибель. Я бы сказал. что именно она тут - противоположность Геральта, хоть между ними и не было прямого конфликта. Слабая и опасная ханжа - крайне несимпатичный персонаж.
Кое-что из разряда общих наблюдений, кстати. Вы заметили, что в цикле все женщины - сучки? Поймите этот эпитет правильно, я вовсе не отрицаю. что многие из них вызывают симпатию, или сочувствие, что во многих из них можно влюбиться и даже положить жизнь к их ногам, но при этом все они поголовно - изрядные сучки. Кроме, конечно, матушки Нэннеке.
Не уверен, больше ли мне нравился ведьмак, когда о нём рассказывали короткие и яркие истории, но цикл, несомненно, заслуживает всяческого внимания и почёта. Надо не задерживаться так с чтением следующих частей...