Какое сейчас время? Время дя новогодних подарков, конечно же!
.Холден Колфилд., с Новым годом! Спасибо, что порекомендовала "Алкоголь для семейной пары", вот я и собрался, наконец, выполнить обещание и написать по нему. Будем считать это пожеланием тихой гавани, где можно восстановить силы, какую бы форму она для тебя ни принимала.
Ах, да, и, согласно традициям шоу - рецепт коктейля.
.Холден Колфилд., с Новым годом! Спасибо, что порекомендовала "Алкоголь для семейной пары", вот я и собрался, наконец, выполнить обещание и написать по нему. Будем считать это пожеланием тихой гавани, где можно восстановить силы, какую бы форму она для тебя ни принимала.
Ах, да, и, согласно традициям шоу - рецепт коктейля.
Гет, ER, флафф. Рейтинг G (но упоминается алкоголь! Ай-ай-ай!)Сора открыл дверь и вновь запер её уже изнутри, аккуратно разулся, прошёл в гостиную и обессилено повалился на софу. Побелка потолка привычно ответила на затуманенный усталостью взгляд, а диванные пружины скрипнули, приветствуя его приход с работы.
Работу свою Сора искренне любил. Ему повезло рано столкнуться со своим призванием и вместо блужданий в потёмках в поисках места в жизни совершенствоваться в том, чем, он был уверен, будет заниматься до старости. Сора каждый раз ощущал воодушевление, отправляясь в бар… но это не значило, что ему удавалось вернуться оттуда, не испытывая усталости. Даже приятная работа редко бывает лёгкой. В баре довольно душно, особенно в «горячие» часы, тут уж ничего не поделаешь, и голова в конце смены у Соры зачастую была ватная и чуточку пустая; путанные и монотонные разговоры, какие любят порой вести с барменом одинокие посетители (а таких в каждую смену бывало по два-три), это ощущение лишь усиливали. Ну, а спина и ноги к концу рабочего дня, лишь в самом начале которого бывал шанс присесть больше, чем на минуту, гудели будто колокол.
Так что Сора приходил домой и валился на софу, глядя в потолок и чувствуя, как усталость разливается по его телу, будто тёплый воск, сковывает движения и волю. В чём-то даже уютное ощущение. Так бы и лежал…
Сора медленно, будто глаза налились свинцом, перевёл взгляд на часы. Он валялся так уже девять минут. Ещё одну — и всё…
Наблюдая за неумолимым движением секундной стрелки по кругу, Сора пытался взломать сковавший его незримый воск — навязчивый вопрос «а стоит ли вставать и что-то делать?». Не так уж сложно сохранять на лице улыбку, а в голове — список из десятка заказов, твёрдо стоять на ногах и разливать коктейли идеальными слоями, если не давать себе передохнуть, отвлечься и расслабиться. Автоматизм — великое дело. А вот стоит дать себе передышку, как усталость наваливается и сковывает по рукам и ногам, неожиданно замечаешь ноющую боль в спине и ватное отупение в мыслях, и теперь уже даже поднять палец — усилие почти немыслимое. Сора вздохнул, глядя на неутомимую секундную стрелку, которая почти завершила свой оборот. Ещё четыре… три… две… Да, пора.
Через полчаса придёт Чисато.
Сора упругим прыжком поднялся с дивана, охнув хором с его пружинами, провёл пятернёй по лицу, будто стирая усталость и апатию, и направился на кухню. Отдых закончился, теперь время снова входить в ритм! Сегодня он приготовит, пожалуй, карри с рисом — жена это обожает, да и возни не так много. И вот в руках Соры весело застучал по разделочной доске остро заточенный нож, заскворчали на сковороде подрумянивающиеся мясные кубики, а затем кухню окутало густое облако пряных ароматов, от которых даже у самого повара засвербело в носу и заурчал живот. Помешивая белоснежно-блестящий рис и краем глаза следя, чтоб тушащаяся в ароматных соках смесь на сковороде не пригорела, Сора перешёл ко второй, не менее важной составляющей вечернего ритуала по встрече усталой жены.
Сегодня ему хотелось побаловать Чисато чем-то уютным и домашним и в то же время снимающим стресс — у них на этой неделе была сдача новой линии мягких игрушек в серию, а на производстве что-то затянули до последнего момента и все, похоже, носились как угорелые, затыкая дыры и подгоняя друг друга. Ну, во всяком случае лично Чисато приходила в последние дни позже обычного, вся в стрессе и мыле. Сора выглянул в окно, где ветер яростно швырял мелкий и колючий белый снег в стекло, беля всё вокруг, и квнул своим мыслям. Да, это, пожалуй, то, что нужно.
Через минуту по кухне вместе с ароматами карри, имбиря и куркумы поплыл терпкий запах джина, дополненный терпкими нотами свежедроблёного мускатного ореха. Сора как раз переливал содержимое шейкера в колющий пальцы холодом бокал, когда топот кошачьих лапок по направлению к двери возвестил, что Чисато вот-вот войдёт. Отставив бокал и не успев снять фартук, Сора с улыбкой поспешил в прихожую.
Сегодня жена показалась ему даже более загнанной, чем в предыдущие дни. Даже не погладив кота, Чисато медленно и бестолково снимала полуботинки. На Сору она взглянула потухшим взглядом. Даже кусачий морозный ветер на улице не добавил красок на измождённое лицо. Мужчина вздохнул и решительно принялся снимать с жены пальто, попутно отряхивая её блондинистый хвост от снежного налёта. Ничего не спрашивая, благо у Чисато на лице было написано, как прошёл день, Сора сразу провёл её на кухню и мягко усадил к столу.
— Ужин я подам через минуту. А пока — попробуй.
С этими словами он аккуратно посыпал густой белоснежный напиток мускатным орехом и аккуратно уронил сверху звёздочку бадьяна, а затем протянул супруге пузатый бокал. В устало остекленевших глазах мелькнули удивление и интерес. Чисато приняла бокал, принюхалась и сделала глоток. Эти моменты Сора особенно любил. Глаза распахнуты, но взгляд направлен внутрь, пока она прислушивается к новому для неё вкусу, а затем на губах медленно, как нерешительная лилия в лучах утреннего солнца расцветает улыбка, а на щеках — румянец. Чисато сделала ещё глоток и сдёрнула стягивающую волосы резинку, блаженно откидываясь на стуле, а её муж облегчённо вздохнул: так-то лучше!
— Сора, это замечательно! Что это? — нерешительно спросила Чисато, вновь принюхиваясь к густому молочно-белому напитку.
— Коктейль «White Out», самое то в такую пургу, — с мягкой улыбкой пояснил Сора. Всегдашний интерес жены к его работе бодрил не хуже, чем бокал хорошей выпивки; в баре он не всегда мог рассказать о том, что наливает посетителям, но с Чисато такого не бывало. — Сливки и «Crème de cacao» дают такой мягкий вкус, но на самом деле там достаточно алкоголя, чтоб расслабиться быстро и надёжно, так что аккуратнее!
Чисато, однако же, глотнула ещё и застенчиво улыбнулась поверх бокала. Из-за этой улыбки стоило поднимать себя с дивана, стоять у плиты, забывая про ноющие мышцы, да и чего только не стоило сделать, чтоб усталый взгляд сменился этой лучшей на свете улыбкой.
— Спасибо, Сора.
— Да не за что же. Ну, а теперь время для карри!
Работу свою Сора искренне любил. Ему повезло рано столкнуться со своим призванием и вместо блужданий в потёмках в поисках места в жизни совершенствоваться в том, чем, он был уверен, будет заниматься до старости. Сора каждый раз ощущал воодушевление, отправляясь в бар… но это не значило, что ему удавалось вернуться оттуда, не испытывая усталости. Даже приятная работа редко бывает лёгкой. В баре довольно душно, особенно в «горячие» часы, тут уж ничего не поделаешь, и голова в конце смены у Соры зачастую была ватная и чуточку пустая; путанные и монотонные разговоры, какие любят порой вести с барменом одинокие посетители (а таких в каждую смену бывало по два-три), это ощущение лишь усиливали. Ну, а спина и ноги к концу рабочего дня, лишь в самом начале которого бывал шанс присесть больше, чем на минуту, гудели будто колокол.
Так что Сора приходил домой и валился на софу, глядя в потолок и чувствуя, как усталость разливается по его телу, будто тёплый воск, сковывает движения и волю. В чём-то даже уютное ощущение. Так бы и лежал…
Сора медленно, будто глаза налились свинцом, перевёл взгляд на часы. Он валялся так уже девять минут. Ещё одну — и всё…
Наблюдая за неумолимым движением секундной стрелки по кругу, Сора пытался взломать сковавший его незримый воск — навязчивый вопрос «а стоит ли вставать и что-то делать?». Не так уж сложно сохранять на лице улыбку, а в голове — список из десятка заказов, твёрдо стоять на ногах и разливать коктейли идеальными слоями, если не давать себе передохнуть, отвлечься и расслабиться. Автоматизм — великое дело. А вот стоит дать себе передышку, как усталость наваливается и сковывает по рукам и ногам, неожиданно замечаешь ноющую боль в спине и ватное отупение в мыслях, и теперь уже даже поднять палец — усилие почти немыслимое. Сора вздохнул, глядя на неутомимую секундную стрелку, которая почти завершила свой оборот. Ещё четыре… три… две… Да, пора.
Через полчаса придёт Чисато.
Сора упругим прыжком поднялся с дивана, охнув хором с его пружинами, провёл пятернёй по лицу, будто стирая усталость и апатию, и направился на кухню. Отдых закончился, теперь время снова входить в ритм! Сегодня он приготовит, пожалуй, карри с рисом — жена это обожает, да и возни не так много. И вот в руках Соры весело застучал по разделочной доске остро заточенный нож, заскворчали на сковороде подрумянивающиеся мясные кубики, а затем кухню окутало густое облако пряных ароматов, от которых даже у самого повара засвербело в носу и заурчал живот. Помешивая белоснежно-блестящий рис и краем глаза следя, чтоб тушащаяся в ароматных соках смесь на сковороде не пригорела, Сора перешёл ко второй, не менее важной составляющей вечернего ритуала по встрече усталой жены.
Сегодня ему хотелось побаловать Чисато чем-то уютным и домашним и в то же время снимающим стресс — у них на этой неделе была сдача новой линии мягких игрушек в серию, а на производстве что-то затянули до последнего момента и все, похоже, носились как угорелые, затыкая дыры и подгоняя друг друга. Ну, во всяком случае лично Чисато приходила в последние дни позже обычного, вся в стрессе и мыле. Сора выглянул в окно, где ветер яростно швырял мелкий и колючий белый снег в стекло, беля всё вокруг, и квнул своим мыслям. Да, это, пожалуй, то, что нужно.
Через минуту по кухне вместе с ароматами карри, имбиря и куркумы поплыл терпкий запах джина, дополненный терпкими нотами свежедроблёного мускатного ореха. Сора как раз переливал содержимое шейкера в колющий пальцы холодом бокал, когда топот кошачьих лапок по направлению к двери возвестил, что Чисато вот-вот войдёт. Отставив бокал и не успев снять фартук, Сора с улыбкой поспешил в прихожую.
Сегодня жена показалась ему даже более загнанной, чем в предыдущие дни. Даже не погладив кота, Чисато медленно и бестолково снимала полуботинки. На Сору она взглянула потухшим взглядом. Даже кусачий морозный ветер на улице не добавил красок на измождённое лицо. Мужчина вздохнул и решительно принялся снимать с жены пальто, попутно отряхивая её блондинистый хвост от снежного налёта. Ничего не спрашивая, благо у Чисато на лице было написано, как прошёл день, Сора сразу провёл её на кухню и мягко усадил к столу.
— Ужин я подам через минуту. А пока — попробуй.
С этими словами он аккуратно посыпал густой белоснежный напиток мускатным орехом и аккуратно уронил сверху звёздочку бадьяна, а затем протянул супруге пузатый бокал. В устало остекленевших глазах мелькнули удивление и интерес. Чисато приняла бокал, принюхалась и сделала глоток. Эти моменты Сора особенно любил. Глаза распахнуты, но взгляд направлен внутрь, пока она прислушивается к новому для неё вкусу, а затем на губах медленно, как нерешительная лилия в лучах утреннего солнца расцветает улыбка, а на щеках — румянец. Чисато сделала ещё глоток и сдёрнула стягивающую волосы резинку, блаженно откидываясь на стуле, а её муж облегчённо вздохнул: так-то лучше!
— Сора, это замечательно! Что это? — нерешительно спросила Чисато, вновь принюхиваясь к густому молочно-белому напитку.
— Коктейль «White Out», самое то в такую пургу, — с мягкой улыбкой пояснил Сора. Всегдашний интерес жены к его работе бодрил не хуже, чем бокал хорошей выпивки; в баре он не всегда мог рассказать о том, что наливает посетителям, но с Чисато такого не бывало. — Сливки и «Crème de cacao» дают такой мягкий вкус, но на самом деле там достаточно алкоголя, чтоб расслабиться быстро и надёжно, так что аккуратнее!
Чисато, однако же, глотнула ещё и застенчиво улыбнулась поверх бокала. Из-за этой улыбки стоило поднимать себя с дивана, стоять у плиты, забывая про ноющие мышцы, да и чего только не стоило сделать, чтоб усталый взгляд сменился этой лучшей на свете улыбкой.
— Спасибо, Сора.
— Да не за что же. Ну, а теперь время для карри!