Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Оказалось, что францисканский монастырь, на который выходят у семьи (не у меня) окна, сдал свой первый этаж под детский сад. По-моему это очаровательно и символично. А ещё им принадлежит Церковь Девы Марии Снежной - интересный образец готики, почти скрытый окружающими жилыми домами. Дело в том, что, насколько я понимаю, церковь эта была "заморожена" недостроенной. Это создаёт поразительный эффект - будучи истинно готическим сооружением с высокими сводами и устремлённой вверх структурой, в высоту она, похоже, больше, чем в длину. Вообще же это (поразительно!) органичное сочетание готической архитектуры и барочного интерьера, который привнесли францисканцы уже в эпоху Габсбургов (сама церковь заложена при Карле IV); удивительно, но алтарь в стиле барокко смотрится весьма хорошо - вероятно, благодаря тёмным тонам. А около церкви стоял местный аббат - такой, прямо-таки, архетипический францисканец: пухлый, хоть и не жирный, с чем-то средним между тонзурой и лысиной на затылке и щетиной на подбородке, с озабоченным лицом и в рясе.
Видели Сословный театр, а особенно статую усталого дементора, которую автор пытался выдать за Командора из оперы Моцарта, впервые в этом театре поставленной. А ещё нам показали кафе, название которого я благополучно запамятовал, где в тридцатые располагалась одноименная контора, занимавшаяся страхованием чешских моряков, что, цитирую, "само по себе странно, поскольку Чехия не выходит к морю"; несмотря на это сомнительное занятие, в качестве офиса компания построила себе "кубистический дворец", на меня лично не произведший глубокого впечатления, но симпатичный; а в 1938 году их обвинили в сотрудничестве с Муссолини - наконец-то, видимо, спохватились.
Потом мы вышли на Староместскую площадь - место, мною весьма любимое. Тут надо сказать, что в Праге ещё празднуют Пасху (и будут до конца недели), а посему на всех площадях расположились пасхальные ярмарки - ряды палаток, стилизованных под старину соломой и необструганностью, полные игрушек, сладостей и закусок, дополненные такими милыми развлечениями, как пасхальная телега, настоящий живой кузнец за работой, танцы в упрощённо-народном стиле (и в костюмах, полных китча и эстетики девяностых), а также собственно на Староместской площади - загон с овечками и козами (конечно, более уместный на Рождество). Именно они, естественно, привлекли детское внимание. Юная козочка тыкается в руки, ожидая лакомства, овцы же и взрослая коза приемлют хвалу и клевету равнодушно и очень невозмутимы.
Как результат нытья детей посидели в кафе со вкусными и очень недорогими (по московским меркам, по крайней мере) пирожными. Замечательно нежный тортик "Орландо" меня утешил, а мятный сорбет, похожий на измельчённые со льдом ментоловые сигареты, чудесно взбодрил и освежил.
Так что я, уже в одиночестве, отправился погулять по Карлову мосту, надеясь, что успею. В своей способности найти Влтаву я не сомневался - как показала практика, обоснованно; зато выйдя к таинственному зданию, которое я сперва принял за Рудольфинум, я не сразу понял, где Карлов мост. И направился в противоположную сторону, рассудив, что на мост не успею, а вот рядом какой-то мрачный готический монастырь выглядывает из-за стены (судя по вывеске, он оказался частью Национальной галлереи)... Двигаясь вдоль реки и осматривая поочерёдно встречающиеся кубистические и готические здания, я обнаружил, что перепутал шпили и на самом деле приближаюсь к Карлову мосту. Но приближаюсь очень издали, а ведь меня ждала работа! Так что, перестраховавшись, я повернул у настоящего Рудольфинума, на в который раз зав день посещённой Староместской площади купил это прекрасное чешское лакомство, название которого мне было неудобно спросить, а с 2007 года я и не помню - намотанный на скалку кусок теста, предварительно политый сиропом, и на этой скалке испеченный. Прекрасная штука, несмотря на простоту.
Пара общих наблюдений. Крот, памятный всем советским и постсоветским детям, в Чехии, похоже, популярный бренд. Много игрушек с его изображением, более того, у входв в какой-то местный вариант "Детского мира" стоит именно его ростовая кукла. Кто бы мог подумать.
На улицах и площадях много нищих. но они разительно отличаются от московских. По ним видно, что это бездомные, но они не вызывают ужаса; не обнюхивал их тщательно, но сам факт, что они - в толпе, говорит за себя - можно пройти в нескольких метрах от них и не ощутить тошноту; и, похоже, они не набрасываются на окружающих с невнятными требованиями денег. Очень... европейские бомжи.
А сейчас ваш покорный слуга очень-очень хочет спать, так что доброй ночи.
Видели Сословный театр, а особенно статую усталого дементора, которую автор пытался выдать за Командора из оперы Моцарта, впервые в этом театре поставленной. А ещё нам показали кафе, название которого я благополучно запамятовал, где в тридцатые располагалась одноименная контора, занимавшаяся страхованием чешских моряков, что, цитирую, "само по себе странно, поскольку Чехия не выходит к морю"; несмотря на это сомнительное занятие, в качестве офиса компания построила себе "кубистический дворец", на меня лично не произведший глубокого впечатления, но симпатичный; а в 1938 году их обвинили в сотрудничестве с Муссолини - наконец-то, видимо, спохватились.
Потом мы вышли на Староместскую площадь - место, мною весьма любимое. Тут надо сказать, что в Праге ещё празднуют Пасху (и будут до конца недели), а посему на всех площадях расположились пасхальные ярмарки - ряды палаток, стилизованных под старину соломой и необструганностью, полные игрушек, сладостей и закусок, дополненные такими милыми развлечениями, как пасхальная телега, настоящий живой кузнец за работой, танцы в упрощённо-народном стиле (и в костюмах, полных китча и эстетики девяностых), а также собственно на Староместской площади - загон с овечками и козами (конечно, более уместный на Рождество). Именно они, естественно, привлекли детское внимание. Юная козочка тыкается в руки, ожидая лакомства, овцы же и взрослая коза приемлют хвалу и клевету равнодушно и очень невозмутимы.
Как результат нытья детей посидели в кафе со вкусными и очень недорогими (по московским меркам, по крайней мере) пирожными. Замечательно нежный тортик "Орландо" меня утешил, а мятный сорбет, похожий на измельчённые со льдом ментоловые сигареты, чудесно взбодрил и освежил.
Так что я, уже в одиночестве, отправился погулять по Карлову мосту, надеясь, что успею. В своей способности найти Влтаву я не сомневался - как показала практика, обоснованно; зато выйдя к таинственному зданию, которое я сперва принял за Рудольфинум, я не сразу понял, где Карлов мост. И направился в противоположную сторону, рассудив, что на мост не успею, а вот рядом какой-то мрачный готический монастырь выглядывает из-за стены (судя по вывеске, он оказался частью Национальной галлереи)... Двигаясь вдоль реки и осматривая поочерёдно встречающиеся кубистические и готические здания, я обнаружил, что перепутал шпили и на самом деле приближаюсь к Карлову мосту. Но приближаюсь очень издали, а ведь меня ждала работа! Так что, перестраховавшись, я повернул у настоящего Рудольфинума, на в который раз зав день посещённой Староместской площади купил это прекрасное чешское лакомство, название которого мне было неудобно спросить, а с 2007 года я и не помню - намотанный на скалку кусок теста, предварительно политый сиропом, и на этой скалке испеченный. Прекрасная штука, несмотря на простоту.
Пара общих наблюдений. Крот, памятный всем советским и постсоветским детям, в Чехии, похоже, популярный бренд. Много игрушек с его изображением, более того, у входв в какой-то местный вариант "Детского мира" стоит именно его ростовая кукла. Кто бы мог подумать.
На улицах и площадях много нищих. но они разительно отличаются от московских. По ним видно, что это бездомные, но они не вызывают ужаса; не обнюхивал их тщательно, но сам факт, что они - в толпе, говорит за себя - можно пройти в нескольких метрах от них и не ощутить тошноту; и, похоже, они не набрасываются на окружающих с невнятными требованиями денег. Очень... европейские бомжи.
А сейчас ваш покорный слуга очень-очень хочет спать, так что доброй ночи.