Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Как мертвецы не видны нам,
Так мы не видны мертвецам.

Николай Гумилёв, "Мик"

Не имел духу разглядеть он их; видел только, как во всю стену стояло какое-то огромное чудовище
в своих перепутанных волосах, как в лесу; сквозь сеть волос глядели страшно два глаза,
подняв немного вверх брови.

Николай Гоголь, "Вий"


Прочитал сборник "Сила взгляда: Глаза в мифологии и иконографии". Издания РГГУ всё ещё не разочаровывают. Ну, как всегда, по порядку.
"У святых очи вертел? Фигуры без глаз на русских миниатюрах" Д.И Антонова в сущности, посвящена частному случаю вопроса, рассматривающегося в следующей статье, так что её логичнее было бы рассматривать после. Тем более, что выводы авторов не отличаются, разве что материала на русской почве значительно меньше. Амусин рассматривает примеры миниатюр с проколотыми глазами или затёртыми лицами (в большинстве случаев у демонических или одиозных персонажей) и приводит примеры из других областей иконографии (например, благочестиво сбитые фрески со святыми - чтоб их не осквернили иноверцы). Объяснить порчу в каждом конкретном случае, признаёт автор, сложно, а все объяснения носят характер гадательный. Хотя психологический механизм, стоящий за такими актами, вполне очевиден, принцип действия "вандалов" неизменно оставляет вопросы, которые сложно решить обобщённо.
"Ослепить святого и ослепить дьявола: читательская агрессия в средневековых рукописях" М.Р. Майзульса трактует ту же проблему в более широком контексте и на основании более обширного материала. Это позволяет автору осветить и такие, нехарактерные для Руси, сюжеты как "наказание" святого, не отвечающего на молитвы, и протестантское иконоборчество. Если Амусин считает, что в первую очередь "ослепление" демонов и грешников было связано с боязнью дурного глаза, даже у изображения, то Майзульс считает это не очень вероятным и акцентирует включённость в текст, желание наказать злодеев и защитить положительных героев. Хотя он тоже признаёт неразрешимой загадку каждой отдельной порчи (выбор персонажей, ведь почти всегда повреждены лишь некоторые, личности "вандалов" и их понимание собственных действий) и указывает, что во многих случаях у идентичных повреждений были разные причины и мотивы, материал обработан большой, и картина дана объёмная и едва ли не исчерпывающая.
"Слепота демона и её литературные перспективы" С.Ю. Неклюдова говорит о довольно универсальном принципе взаимной слепоты жителей "этого" и "того" мира, описанной в самых разных фольклорных источниках и эксплицитно, и имплицитно (например, через склонность волшебных персонажей эпоса и сказок требовать от кого-то описания происходящего и лишь на него отвечать толкованием). От этого автор переходит ко второму уровню топоса -узнаванию по вторичным признакам, по словесному описанию или напоминанию, а не в лицо. И, наконец, Неклюдов указывает на аналогию этому в "жестоком романсе" и "Женитьбе" Зощенко.
"Земля, лёд и глаза: заметки о мифологии нганасан" О.Б. Христофоровой - совершенно потрясающая статья о совершенно потрясающей религии. Наверное, ни в чьих религиозных представлениях глаза не занимают такого важного места, как у нганасан. Именно вокруг глаз, полученных от Матери-Земли, и "нарастают" в материнской утробе все живые существа. Поэтому их нужно возвращать Земля, Моу-нямы, обратно. А за нарушение табу она может и сама отнять зрение. Антипод Моу-нямы - Сырада-нямы, Мать Льда, правительница нижнего мира и мать демонов и болезней - тварей безглазых. Старые мертвецы, "истощившиеся" и потому нападающие на живых, тоже лишены глаз - их ведь забирает Моу-нямы для новых рождений. Исследовав специфику нганасанского загробного существования и сравнив описания Моу-нямы и Сырада-нямы, авто делает (впрочем, весьма осторожно) вывод, что, вероятно, они представляют собой по сути одно и тоже божество, разделившееся на два аспекта (но при этом любой из них может обладать и свойствами своей "противницы" акцидентально): Моу-нямы как аспект скорее теллурический и жизнедающий, Сырада-нямы - скорее хтонический и умерщвляющий; вместе они, рискну добавить от себя, составляют юнгианский архетип матери в самом явном и выразительном виде.
Статья замечательная не только темой (крайне любопытной даже, как мне кажется, помимо специально религиоведческого интереса), но и охватом материала, ясностью и последовательностью изложения. Низкий поклон Ольге Борисовне Христофоровой за эту работу.
"Почему одноглазый дух огня не любит лук? Заметки по монгольской мифологии" А.С Архиповой - достаточно комплексное исследование, в первую очередь посвящённое монгольскому духу огня, но также рассматривающее общие тенденции монгольской актуальной мифологии, отражающиеся в посвящённых ему поверьях. Он выглядит как ребёнок (поскольку обычно является детям - вообще маленькие дети могут видеть невидимое), у него один глаз (что характерно для монгольской нечисти вообще, но респондентами объясняется тем, что ему выкололи глаз - с тех пор нельзя совать в огонь или даже направлять в его сторону острые предметы); острые предметы - универсальный монгольский оберег от демонов (которые, видимо, страшно боятся на них напороться - не из-за слепоты ли?), и по-монгольски "лук острый" - это тоже некоторый каламбур; таким образом, неприязнь духа огня к луку (который нельзя даже класть рядом с огнем) связана либо с тем, что его перья остроконечны, либо с тем, что он острый на вкус. Держась этой магистральной темы, автор сообщает ещё много интересного и полезного. Отлично!

@темы: смотрит в книгу - видит..., ЯРОСТЬ ТОПОРА!!!, АдЪ, опиум для народа