Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
В какой момент важнейшим фактором спасения стало правильное представление о Боге? Последнее время (очевидно, под влиянием какого-никакого, но изучения начал теологии) этот вопрос часто занимает меня.
Ведь вполне очевидно, что эта идея не была свойственна, скажем, Павлу (как и, по всей видимости, Иисусу, если угодно вспомнить о нём), да и, насколько я могу судить, не содержалась в иудейской традиции. В смысле представлений и взглядов важно было лишь два вопроса - вера в единого Бога и во Христа как Господа и Спасителя. Разумеется, этим христианство не исчерпывалось - ведь оно и подразумевало определённые поведенческие, этические и психологические установки, и именно они-то и были основным и важнейшим критерием. Фактически, представления о Боге не только не были центральным вопросом религии, их как таковых особенно-то и не было. Послушание Богу (в лучшем случае - общение с Ним) имело значение, а размышления о Боге... да, в общем, они были и не нужны при наличии общения и послушания. О чём ещё было думать?
Посмотрим на историю тринитарного догмата - одного из краеугольных камней тех самых правильных представлений. Сам вопрос начал обсуждаться (не будем сейчас о предпосылках в Евангелиях, скажем честно - там нет ни одного прямого указания на Троицу) ни много, ни мало во второй половине II века. И даже появившись, был скорее темой для обсуждения и дискуссии, чем принципиальнейшим элементом веры. Больше чем полстолетия спустя Ориген уже считает, что существует определённый набор догматов, в которые необходимо верить, и вопросов, по которым необходимо иметь определенное, правильное, мнение, однако этот круг ещё довольно ограничен, тогда как в других областях дозволяется рассуждать и строить гипотезы по собственному разумению. Посмертная судьба Оригена и его учения демонстрирует, в каком направлении двигалось христианское сознание дальше.
Итак, почему же на первое место вышли сложные и детальные представления о божестве, о важности которых свидетельствуют многочисленные соборы и расколы, да и навязшая в зубах этимология - "православие" от "правильно славить Бога"? Сами временные рамки дают ответ - виновата эллинистическая философия. Для религии вообще нехарактерна чёткая артикуляция представлений о божестве, ведь, если ты религиозен, значит, у тебя они и так есть - иначе кому ты молишься и приносишь жертвы? Божественное открывает себя непосредственно, в этом и есть суть религиозного опыта, и дополнительные описания ему уже не нужны. Иное дело - философия. Она (особенно учитывая, что в ту эпоху она играла и роль науки в современном понимании) требовала точных определений и прежде всего достоверного и чёткого проникновения в суть предметов. И разницы между описанием мухи и описанием божества тут не было. Приняв методы и терминологию философии, христианство уже невольно попало в её дискурс, а в дальнейшем стремительно сливалось с ней. В идейном плане произошло то же, что в политико-социальном плане случается с варварскими народами, захватывающими древние империи: как бы главенствуя над ними, в действительности варвары растворяются в более многочисленном и высококультурном имперском этносе. Христианство, как ни крути, было молодо, маргинально и не слишком идейно развито (да и не должно было быть) - и заимствованная эллинская философия очень легко и быстро стала, по сути, основной его частью. Привнеся, в числе прочего, истинное и правильное описание положения вещей и всего существующего как высший идеал.
А вы говорите - мать всех ересей...
Ведь вполне очевидно, что эта идея не была свойственна, скажем, Павлу (как и, по всей видимости, Иисусу, если угодно вспомнить о нём), да и, насколько я могу судить, не содержалась в иудейской традиции. В смысле представлений и взглядов важно было лишь два вопроса - вера в единого Бога и во Христа как Господа и Спасителя. Разумеется, этим христианство не исчерпывалось - ведь оно и подразумевало определённые поведенческие, этические и психологические установки, и именно они-то и были основным и важнейшим критерием. Фактически, представления о Боге не только не были центральным вопросом религии, их как таковых особенно-то и не было. Послушание Богу (в лучшем случае - общение с Ним) имело значение, а размышления о Боге... да, в общем, они были и не нужны при наличии общения и послушания. О чём ещё было думать?
Посмотрим на историю тринитарного догмата - одного из краеугольных камней тех самых правильных представлений. Сам вопрос начал обсуждаться (не будем сейчас о предпосылках в Евангелиях, скажем честно - там нет ни одного прямого указания на Троицу) ни много, ни мало во второй половине II века. И даже появившись, был скорее темой для обсуждения и дискуссии, чем принципиальнейшим элементом веры. Больше чем полстолетия спустя Ориген уже считает, что существует определённый набор догматов, в которые необходимо верить, и вопросов, по которым необходимо иметь определенное, правильное, мнение, однако этот круг ещё довольно ограничен, тогда как в других областях дозволяется рассуждать и строить гипотезы по собственному разумению. Посмертная судьба Оригена и его учения демонстрирует, в каком направлении двигалось христианское сознание дальше.
Итак, почему же на первое место вышли сложные и детальные представления о божестве, о важности которых свидетельствуют многочисленные соборы и расколы, да и навязшая в зубах этимология - "православие" от "правильно славить Бога"? Сами временные рамки дают ответ - виновата эллинистическая философия. Для религии вообще нехарактерна чёткая артикуляция представлений о божестве, ведь, если ты религиозен, значит, у тебя они и так есть - иначе кому ты молишься и приносишь жертвы? Божественное открывает себя непосредственно, в этом и есть суть религиозного опыта, и дополнительные описания ему уже не нужны. Иное дело - философия. Она (особенно учитывая, что в ту эпоху она играла и роль науки в современном понимании) требовала точных определений и прежде всего достоверного и чёткого проникновения в суть предметов. И разницы между описанием мухи и описанием божества тут не было. Приняв методы и терминологию философии, христианство уже невольно попало в её дискурс, а в дальнейшем стремительно сливалось с ней. В идейном плане произошло то же, что в политико-социальном плане случается с варварскими народами, захватывающими древние империи: как бы главенствуя над ними, в действительности варвары растворяются в более многочисленном и высококультурном имперском этносе. Христианство, как ни крути, было молодо, маргинально и не слишком идейно развито (да и не должно было быть) - и заимствованная эллинская философия очень легко и быстро стала, по сути, основной его частью. Привнеся, в числе прочего, истинное и правильное описание положения вещей и всего существующего как высший идеал.
А вы говорите - мать всех ересей...