"Слушайте все! Мы снова здесь! И глаза наши видят только красное!!.."

Вы, возможно, знаете про «Трансляции Оттуда» - ну те, что вёл сумасшедший Фрэнки с тех пор, как умер. Я, надо признать, изначально не уделял им достаточного внимания, отчасти спутав с телевизионным «Величайшим шоу на земле», которое действительно было повторением пройденного (да и визуализация Фрэнки противопоказана). Оттуда - скорее эволюционный виток; меньше тайны, больше напора, меньше биографии (так много абстрактных понятий Фрэнки не воплощал даже ближе к концу шоу), больше идей.
И это сильно.
Но я тут даже не для того, чтоб рекламировать очередную инкарнацию Фрэнки. Я тут потому, что вот это сделало моё утро, и я должен поделиться этим с вами. Я не знал, что получится, если смешать Фрэнки и WarHammer 40.000, но получилось... невероятно.
Слушаем, ladies & gentlmen.




Muzicons.com
Осторожно - оно ОЧЕНЬ громкое, а регулирования звука - нет

@темы: крови Богу Крови!!!, голоса в голове, картинко

---

Slayers Sunday: банный день

Сегодня я наткнулся вот на этот прекрасный, очень трогательный и уютный арт:

Онсэн, то есть баня, то есть все голые и строго для совершеннолетних

(с) shira-chan.deviantart.com/
Ну и чтоб не постить одну штучку, дополню его другими купально-банными сценами:

А тут все, как ни странно, более-менее SFW

@темы: отакуёвое, картинко, думаешь, Повелителю Ада нужны деньги и секс?

---

Загадочные эстонцы и талантливые россияне

Большой Фестиваль Мультфильмов подходит к концу, но один раз я на нем побывать все-таки успел. Мало, конечно, мне позор.
Во-первых, смотрел программу «Тёлки на шоссе». Это работы эстонских аниматоров, учеников неизвестного мне Прийта Пярна. Я должен честно сказать, что не все работы в этой программе понял. Часто очень впечатляющие и оригинальные визуально, сюжетно и концептуально они во многих случаях темны или даже совершенно непонятны. Поэтому я не решаюсь говорить о них подробно. (Возможно, с точки зрения учеников Пярна чисто визуальная, образная и техническая часть и должны превалировать над сценарием; подход, имеющий право на существование, но лично мне не очень близкий).
С визуальной точки зрения мне больше всего понравился простой, выразительный и довольно аскетичный "Между двумя звонками будильника"; кроме того, необходимо отметить и "Завтрак на траве" - качество анимации, проработанность движений кукол, а также монтаж, просто завораживающие, да и идея в своем роде любопытная. Сюжетно же и эмоционально меня привлёк только "Побег" - более добрая и более внятная история, чем любая другая в этой программе.
А вот одна из премьерных отечественных программ, «Мы не можем жить без космоса», очень понравилась мне почти целиком. Чувствуется, что с отечественной мультипликацией все хорошо (если не считать того, что нигде, кроме этого и ещё одного-двух фестивалей все эти мультфильмы не показывают).

@темы: западная мультипликация разрушает мозг

---

"Иногда женщине приходится быть стервой, чтобы выжить, но это - тяжкая работа"

Уже недели три не могу написать про прочитанную книгу. А это "Долорес Клейборн" Стивена Кинга.
Роман написан от первого лица, и более того, это конкретное повествование - показания, которые даёт Долорес Клейборн в полицейском участке. Чтоб снять с себя подозрения в убийстве богачки, за которой она ухаживала много лет, Долорес рассказывает всю свою жизнь. А жизнь эта длинная и тяжёлая...
Кинг всегда был социальным писателем, порой даже слишком социальным. "Долорес Клейборн" - это роман о правах женщин и о женщинах вообще. Кинг не только прямо говорит о насилии в семье, о том, как беззащитна женщина в браке (и ещё беззащитнее она была в пятидесятых или шестидесятых), он мельком упоминает множество тех вещей, которые делают только женщины, и никто, в сущности, не задумывается об этом...
Но при этом роман не чёрно-белый. Долорес Клейборн не просто жертва, а совершённое ею убийство - не однозначно положительный поступок. Кинг никогда, никогда не позволяет себе описать убийство, сколь угодно вынужденное, сколь угодно плохого человека, как доброе дело. История Долорес Клейборн - трагедия, типичная для творчества Кинга: человек делает то, что считает необходимым, а потом расплачивается (а не получает награду) за это. Долорес невозможно одобрить, невозможно осудить, но едва ли ей можно не сочувствовать всем сердцем.
Как и большинство самых сильных вещей Кинга, этот роман абсолютно реалистический. Фактически, достоверность не только характеров и переживаний, но и бытовых деталей, повседневной жизни тут такова, что это завораживает; роман даже не выглядит романом, сложно убедить себя, что миссис Клейборн - вымышленное лицо. Правда, пару совсем легких штрихов мистики автор все же добавил, и это моя единственная претензия к роману. Они тут не нужны, они выглядят чуждыми; может, параллель с "Игрой Джералда", которую я не читал, что-то даёт книге, но сами по себе эти вставки ни к чему - к счастью, их всего страницы две в сумме за всю книгу.
В любом случае, это одно из самых сильных и поразивших меня произведений Стивена Кинга. Может быть, наравне с "Зелёной милей" или даже выше.

P.S. Не могу не отметить издание - кто бы мог подумать, что книга Стивена Кинга, изданная в 1994 году, может быть так хороша! Прекрасный перевод И. Гуровой, качественная плотная бумага, обложка, оформление которой имеет отношение к тексту книги!.. Издательство "Мир", отличная работа.

@темы: смотрит в книгу - видит...

---

Come Muscovite! Let the workers unite! A collective regime of peace and love. (c)

В годовщину Великой Октябрьской социалистической революции я могу сказать только одно: они что, римейк готовят?..
Но пока у нас только ещё 14-й год, давайте послушаем духоподьёмной музыки.


Прослушать или скачать Red Alert 3 Theme Soviet March бесплатно на Простоплеер

@темы: праздничное, собрание фактов, которых не должно было быть, картинко

---

The Super Dictionary. B. From broken to by

Нет-нет, я не забыл про потрясающий словарь. Сегодня он особенно радует: Супергёрл преследует женщину на метле, а затем превращается в насекомое (хотя это явно другое членистоногое, но, кажется, на русском нет достаточно общего термина), Супермен застнрял в пузыре, Атому настучали по голове, а Чудо-Женщина прячется в кустах от, я полагаю, Ричарда III...

@темы: трэш, угар и содомия, лубки заморские, картинко, 40 cakes

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Это подслушанное, это без комментариев

На работе подслушал:

-Ну что же, вы вчера ходили на шествие?
-Ну ты что, я ж волосы отращиваю.
-И в чем связь?
-Ну то есть я не бритоголовая же.

@темы: это есть хитрый византийский политИк, живая жизнь

---

«Hunter x Hunter Alphabet», часть 1, А-Л

На случай, если фикбук опять упокоится в бозе, я решил все-таки перенести этот текст сюда.
Это серия драбблов по сто слов, с темами, выбранными по буквам алфавита.
Разные персонажи, разные жанры, самый высокий рейтинг, полагаю, R; и да - СПОЙЛЕРЫ.

А - Алмазы

А - Алмазы
Бисквит Крюгер действительно любит блестящие и сверкающие камушки, но Охотницей За Драгоценностями она стала не поэтому.
Алмазы редки. Алмазы сложно встретить, но ещё сложнее – заметить среди шлака и пустой породы, разглядеть под серым слоем пыли. Для этого нужны опыт и верный глаз. Но всего труднее огранить хороший камень – не повредить, не отбить слишком много и раскрыть весь его блеск. И вот на это способен только мастер. Алмаз – прекрасный материал, но только в руках умелого ювелира он может стать сияющим бриллиантом.
Биски считала себя именно таким ювелиром и искала драгоценности, достойные наилучшей огранки.
Вот вроде этих двух мальчишек. Алмазы, готовые засиять…

Б - Белый

Б - Белый
Кикё не любила своего первого сына. Он был слишком уж похож на неё. Она старательно воспитывала Иллуми как будущего лучшего убийцу на свете почти с рождения, стараясь компенсировать это явное несходство с отцом и дедом. Когда таким же темноволосым и похожим на мать (разве что поплотнее) родился Миллуки, Кикё махнула на него рукой. Пусть хоть бы её первенец вырастет настоящим убийцей, пусть и пошёл в мать и лицом, и чёрным шёлком волос…
Но когда Кикё впервые погладила новорождённого Киллуа по белому пушку на головке, такому же белому, как грива Сильвы, она поняла – вот истинный наследник Зольдиков! Зольдик из её чрева…

В - Воры

В - Воры
Члены Призрачной Труппы называют себя ворами, хотя зачастую они отнимают чужую собственность отнюдь не незаметно и безболезненно. И всё-таки эта пёстрая компания, где каждый способен в одиночку перебить отряд хорошо вооружённых профессионалов, гордо носит имя «воры».
В Метеор-Сити есть два способа завладеть собственностью – подобрать или отнять. На этой гигантской свалке вещь, отданная кем-то добровольно, это всегда выброшенная вещь. А жизнь среди мусора удивительно обостряет чувство собственного достоинства. Тут люди, у которых есть гордость, не возьмут то, с чем люди готовы расстаться добровольно.
Поэтому они воры.
Они берут всё, что хотят, потому что могут. Во внешнем мире таких, кажется, называют аристократией.

Г - Глаз

Г - Глаз
Гладкий и блестящий, густо-рдяный, как большой отполированный карбункул. Удивительный, редкостный цвет – такой чистый и такой яркий. Это действительно маленькая драгоценность, шарик закатного багрянца, влажно поблескивающий в лучах старшего брата – заходящего солнца. Неудивительно, что за этот пурпур, достойный царей, и платят по-царски. Неудивительно, что это застывшее огненное сияние, эти рубиновые (но куда недоступней рубинов!) сокровища прятали так бережно. Пылающие кусочки жгучей ярости, которую уже не утолить, алеть так же ярко может лишь свежепролитая горячая кровь – впрочем, сейчас её вокруг много…
Куроро ещё покатал между пальцами мягкое, осклизлое глазное яблоко и выпустил его в банку с физраствором. Нужно собрать ещё много глаз…

Д - Дым

Д - Дым
Огромное багряное лезвие пробивает грудь Морела, с хрустом выходит из спины, и Морской Охотник взрывается, обращаясь в облачко густого молочно-белого дыма. Остальные Морелы бросаются врассыпную, двигаясь удивительно проворно для таких массивных мужчин. Несколько Наклзов набрасываются на беснующегося кентавра, но удары их крепких кулаков для него, похоже, немногим ощутимее, чем дуновение ветра. Дикий рёв, могучее движение – и на месте Наклзов лишь быстро рассеивающаяся зыбкая дымка.
Морел скачет вокруг Королевского Стража и понемногу теряет надежду. Копий всё меньше, а этот сгусток ярости и мощи и не думает уставать или отвлекаться. И спокойный, оптимистичный Морел не видит выхода.
Юпи развеет их, как дым.

Е - Еда

Е - Еда
Королева всегда была голодна. В ней постоянно зрела новая жизнь, и жизнь эта жадно и непреклонно требовала новых сил, нового строительного материала… Старой жизни, которая перековалась бы в королевской утробе в новую.
Королева никогда не слышала человеческого выражения «ты – это то, что ты ешь», но оно могло бы стать её девизом.
Королева ела, и ела, и ела, её крепкие, почти все способные перемолоть челюсти двигались не переставая. Теперь её не приходилось отвлекаться, чтоб искать еду, дети-подданные несли ей всё необходимое. Но сейчас ей хотелось большего.
Как всякая женщина, носящая под сердцем дитя, Королева стала капризной.
Она хотела двуногой еды. И побольше.

Ё (свободная тема)

Ё (свободная тема)
-Гооооон!! – эхо маминого крики достигло кустов, в которых мальчишка валялся, разглядывая тлю на листочках и её сложные отношения с муравьями.
Конечно, Мито приходилась ему не матерью, а тётей, и Гон это знал… но никогда так не считал. А когда её зов звучал так, он знал ещё и что мама весьма рассержена. Поэтому мальчик вскочил и понёсся через лесок со скоростью, которой позавидовал бы голодный волк на охоте.
Меньше чем через минуту запыхавшийся Гон предстал перед грозно нахмурившейся Мито
-Ты где бродишь? У тебя уроки не сделаны! За неделю! Вот поговорю я с тобой – и за работу!
У Гона зачесалась попа…

Ж - Жалость

Ж - Жалость
Один из них посвятил жизнь тому, чтоб ставить палки в колёса и раздражать человека, котрого уважал и любил больше, чем кого бы то ни было, и в память о нём постарался разрушить всё, что тот создавал десятилетиями. Другой мечтал убить каждого, кто вызывал его интерес и симпатию, и нежно опекал их в ожидании подходящего для этого момента.
Один любит яркие пиджаки и широкие жесты, другой – пёстрые сценические костюмы и эффектные позы, и оба буквально сияют – каждый по-своему.
У одного – самая невинная и широкая улыбка, от ухмылки другого – мороз по коже.
Какая жалость, что Пэристон и Хисока так и не познакомились.

З - Золото

З - Золото
Она полулежала в ванне, лениво вытянув изящные стройные ножки. Слегка поблёскивающая вода колыхалась в такт её дыханию. Девушка потянулась за мочалкой и начала лениво растирать мягкие изгибы плеч и небольшие упругие грудки. Вода заблестела ярче, наполняясь тончайшей золотой пудрой – контуры юного тела едва виднелись сквозь этот блеск, будто девушка купалась в жидком золоте.
Вдруг дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял какой-то всклокоченный мальчишка. Девушка пронзительно завизжала, поспешно прикрываясь мочалкой. Её щеки запунцовели даже сквозь слой золотой пудры.
Мальчик тоже слегка покраснел и прикрыл глаза ладошкой.
-Взять карту! – воскликнул он, не глядя протягивая другую руку. «Золотая девочка» упала в ладонь.

И - Имя

И - Имя
Все прочие муравьи выбирали себе имена самостоятельно. Роясь в осколках памяти или глядя на себя в зеркала ручьев, раздумывая над своими способностями и своими желаниями, определяя главное в себе, они искали ответ на вопрос «кто я?», и он становился именем.
Но не Неферпиту. Не Шаиапуф. Не Метутуюпи.
Им не приходилось задумываться, чем они являются. Им не требовалось выбирать свой путь. Им не позволено было самим определять, кто они. Они получили свои имена до рождения, и с рождения знали о себе всё.
Они были Королевской Стражей. Слугами и защитниками ещё не рождённого монарха.
А их монарх узнал своё имя слишком поздно.

Й (свободная тема)

Й (свободная тема)
Аллука была не единственным Зольдиком, безвылазно живущем в подвале в окружении игрушек.
Миллуки откусил почти половину тройного бургера, тщательно вытер короткие толстые пальцы салфеткой и снова взялся за щёточку. Он аккуратно смахнул пыль соблазнительно отставленной пластиковой попки в тонких пластиковых трусиках, перешёл к соседней фигурке…
Сперва все силы родители отдавали воспитанию старшего сына, наследника, Иллуми. Потом родился беленький мамин любимчик, и все внимание было отдано ему. На Миллуки в любом случае никогда не хватало времени. Может, не будь он от природы неповоротлив…
Зато Миллуки мог делать то, что нравилось ему. Всем плевать.
Компьютер присвистнул, оповещая, что установка новой игры завершена.

К - Крылья

К - Крылья
-Такое чувство… словно они были у меня всегда…
Когда за спиной у короля расправились, явившись из ниоткуда, крылья – широкие и сияющие, Пуф ощутил удивительную смесь мучительного счастья и сладкой боли. Они были так прекрасны!.. И может быть, хоть бы отчасти, в этом была и его заслуга…
До сих пор одной из немногих услуг, которые его телохранители могли оказывать Его Величеству, был полёт. Теперь, поднимаясь в небо на собственных мощных крыльях, несущих его много быстрее ветра, король был вполне совершенен – а его слуги, следовательно, вполне бесполезны…
Но нет, одну услугу верный Пуф ещё мог оказать Его Величеству! «Лети скорей, моя копия!..»

Л - Лишний

Л - Лишний
Шаипуф считает, что настольные игры – это излишество. Абсолютное превосходство Короля не требует ни дополнительных упражнений, ни особой демонстрации,
На самом же деле Пуф ощущает лишним себя. Не только себя самого, но и весь свой вид. Король как будто забыл о них. На самом деле он и раньше почти не обращал внимания на своих Стражей, что уж говорить о прочих муравьях, но… Тогда он не делал ничего, и они смиренно ждали и были наготове. Теперь же он был занят – и не нуждался ни в Стражах, ни в подданных.
Король был смыслом их жизни. Что им делать, если он нашёл свой смысл?..

@темы: отакуёвое, муравьи и педофилы, типа творчество

---

Я все-таки это запощу, нет ни кадра, который не был бы чистым совершенством.

by rabiscosetal, и если вам интересен "Hunter x Hunter", то я вообще очень советую этот блог, все комиксы - чистое сокровище!

@темы: трэш, угар и содомия, отакуёвое, картинко, муравьи и педофилы

---

Русские Бьялысток и Блум

"Zомби каникулы" Кирилла Кемница очень во многом похож на "Робота-Монстра". Это тоже научно-фантастические ужасы, снятые явно за копейки, но в модном формате 3D, вопиюще непрофессиональной командой. Тем не менее, впечатления эти фильмы оставляют на удивление разные: если история гориллоподобного робота вызывает умиление и добрый смех, то уродливое творение Кемница не вызывает смеха вовсе - только отвращение.
Разница, как мне кажется, в отношении. Авторы дешевых фильмов класса "Б" все-таки пытаются снять кино, даже более того - кино, которое понравится зрителю. Часто они не достигают успеха, часто эти попытки практически обречены на провал, а представление о том, что нравится зрителю, весьма нелепо... Но "Zомби каникулы" даже и не стараются. Этот, с позволения сказать, фильм приводит на ум мюзикл "Продюсеры" и известную особенность немецкого налогового законодательства, благодаря которой Уве Болл продолжает экранизировать игры. Создается невыносимо сильное ощущение, что "Zомби каникулы" никто и не снимал с расчётом на успех, не надеялся понравиться зрителю, что это вообще не снимали как кино - просто способ списать определенную сумму в неокупившиеся траты.
я не собираюсь обсуждать сюжет - сценарий это действительно не самая важная часть зомби-трэша. А то, что наша всегда столь озабоченная моральными нормами и вопросом "чему учат фильмы молодёжь" общественность не обратила внимания на фильм, прямо пропагандирующий случайный секс с незнакомцами, алкоголизм и употребление целого ряда наркотиков, можно объяснить: ведь "Zомби каникулы" видело три с половиной человека, и те только из извращённого любопытства.
Экшн и спецэффекты - это уже стоит обсуждения. Грим зомби тут хуже, чем то, что можно увидеть на среднестатистической хеллоуинской вечеринке. Он не только и не столько простой, он откровенно халтурный, как будто его сделали только чтоб сказать "вот, это грим, они зомби, вы же видите, а теперь отвалите". Оставим в стороне выстрелы, порой пририсованные не к дуду, а к мушке автомата, невероятно уродливые компьютерные эффекты в целом и прочее. Экшн тоже очень ленивый. Тут фактически одна наситоящая экшн-сцена на экране (те самые нарисованные выстрелы по бестолково ерзающей толпе зомби явно не считаются), и в ней slo-mo использованно, похоже, чтоб замаскировать, что актёры без всяких спецэффектов движутся как черепахи; в других случаях экшн либо за кадром, либо заменен плохо прорисованной бедной кадрами анимацией.
Актёрская игра... Нет в "Zомби каникулах" актёрской игры. Тут есть пьяный Ефремов и люди, как будто осознанно демонстрирующие свою бесталанность как можно ярче. Они даже опьянение не могут изобразить... да из них и убедительных зомби-то не выходит!
Кирилл Кемниц и его команда пытаются оправдаться тем, что фильм несерьёзный и не должен быть воспринят серьёзно... Но есть большая разница между несерьёзным и халтурным. Совершенно очевидно, что авторы этого кинематографического кошмара не заинтересованы в зрителе, не уважают зрителя, и также не заинтересованы в собственном продукте и не уважают его. И поэтому он даже не смешной. Это даже не "Комната", даже не "Кровать, которая ест". Авторы сняли постыдное неприемлемое дерьмо и предлагают его зрителям с полным осознанием этого.
Не смотрите этот фильм.

@темы: нежить немёртвая, важнейшим из искусств..., Бог ненавидит идиотов, мне не нравится этот корабль, мне не нравится эта команда, и вообще мне всё не нравится

---

Slayers Sunday: Halloween special

Happy Halloween! 2012 by Prettio on deviantART


Happy Halloween 2010 by Prettio on deviantART

by prettio (tumblr, deviantart)













by つぐみんと


Slayers Halloween 2013 by Fanta-Panda113 on deviantART

@темы: отакуёвое, картинко, думаешь, Повелителю Ада нужны деньги и секс?

---

Геноцид человечества и трогательный пушистик со звёзд

Ну что ж, сахарная кома понемногу проходит, и я снова с вами.
Начнем наш сегодняшний разговор с фильма "Робот-Монстр" Фила Такера. Критиковать этот фильм - все равно что пинать безногого котёнка: очень легко, но он же такой трогательный!..
Фильм начинается довольно любопытно: мы видим пару детей, играющих в войну с пришельцами, когда те встречают археологов в некоей пещере. За детьми приходят их мама и бабушка... А затем в одного из детей ударяет молния, следует ни с чем не связанная сцена драки динозавров (как минимум частично просто вырезанная из других фильмов), и... И оказывается, что мир опустошён ядерной войной и атакой пришельца, прячущегося в той самой пещере. Старший археолог теперь отец обоих детей и их прежней мамы и муж их бабушки, а также больше не археолог, а медик, и все эти персонажи, да его ассистент - единственные выжившие люди на планете. Начальство Ро-мена с его родной планеты требует непременно прикончить всех оставшихся людей/, и так как его супероружие не работает, пришелец должен сделать это грубой силой...
Если сюжет уже кажется вам странным, учтите, что я не упомянул и половины нелепых допущений и немотивированных поступков. А уж финал... Нет, раскрывать его я не могу, Фил Такер - это же М. Найт Шьямалан своего времени! Зато отмечу, что в этом фильме поднимается проблема человечности, конфликта чувств и долга, любви, спасающей душу монстра...
И чтоб оценить все это, учтите, что Ро-мен носит костюм гориллы и аквариум с антеннами. Да. Я хочу это подчеркнуть - драматический конфликт тут переживает горилла с аквариумом вместо головы. Кстати, его таинственное инопланетное оборудование - старый радиоприёмник, пускающий мыльные пузыри. Проникнитесь этой мыслью.
"Робот-Монстр" вообще очень... камерный. Тут всего семь актеров, три места действия (явственно снятых в пяти минутах ходьбы друг от друга), спецэффкты, помимо упомянутых боёв динозавров (взятых из чужих фильмов), сводятся к миганию экрана. Бюджет "Робота-Монстра" составляет всего 16 тысяч долларов, что не было хоть сколько-нибудь приемлемой суммой для научно-фантастического фильма даже в пятидесятые. При этом снят, однако, он был в формате 3D, первая волна популярности которого пришлась как раз на пятидесятые.
И это не тот фильм, где бюджет, декорации и спецэффекты не нужны, поскольку зрителя завораживают сценарий и актёрская игра. Сценарий откровенно нелеп и непоследователен, хотя, надо признать, чувствуется, что автор искренне старался. Актёры тоже вроде бы стараются - но искренний пафос Джона Майлонга можно считать трогательным, но никак не убедительным, а Джордж Нэйдер, напротив, особо и не играет, пользуясь типажной внешностью и одномерностью своего персонажа...
Но так ли плох "Робот-Монстр"? Или, вернее, можно ли его искренне ругать? Я не знаю, кто может, глядя как Ро-мен деловито косолапит по пустыне, разыскивая последних выживших людей, не испытывать умиления. А его нерешительные доклады начальству по радиоприёмнику, пускающему мыльные пузыри! А очаровательная непосредственность, с которой герои Нэйдера и Баррет с увлечением обжимаются при первой же возможности, напрочь забыв про пропавшего ребёнка и рыщущего вокруг монстра! Поражает, между прочим, и депрессивность фильма, совершенно необычайная для того времени - все человечество погибло, уже по ходу сюжета убивают (редчайший случай!) маленького ребёнка... Ещё один момент, необычайный для того времени, - образ Элис, молодой женщины с инженерными навыками, которая построила защищающую героев от Ро-мена электроограду и вообще проявляет себя как сильная независимая женщина; её отношения с Роем, стереотипные и глупые до зубной боли, несколько снижают эффект, но всё же это впечатляющий момент.
"Робот-Монстр", кажется, снят с искренней увлеченностью и старанием. Это не компенсирует отсутствия таланта, бюджета и технических возможностей и не делает его хорошим фильмом, но вместо раздражения эта поделка вызывает симпатию.
Фильм про аквариумоголовую гориллу - одна из лучших возможностей посмеяться над дешёвым кино класса "Б", при этом не испытывая раздражения и фрустрации из-за его халтурности и уродства.
Прямо как Элис, широко улыбающаяся в мохнатых лапах Ро-мена:

@темы: трэш, угар и содомия, важнейшим из искусств..., ужас замка Морисвилль, картинко

---

Брэдбери, "Октябрьская игра"

Ну, вот и солнце зашло, время для в полном смысле хеллоуинских историй. И тут нет никого лучше Рэя Брэдбери. А уж этот рассказ...

Рэй Брэдбери
"Октябрьская игра"
(перевод А.Новикова)



Он сунул револьвер обратно в ящик письменного стола и задвинул его.

Нет, не так. Луиза не будет страдать, если умрет так просто. Она умрет, все кончится, и она не будет мучиться. Для него это было очень важно. Как продлить ее мучения? Как, начнем с этого, все проделать? Ну, ладно.

Человек стоял в спальне перед зеркалом. он задержался перед ним достаточно долго, чтобы услышать, как внизу на улице, за окнами этого теплого двухэтажного дома, носятся дети, шурша подобно стайке мышей или опавшим листьям.

По тому, как шумели дети, можно было узнать, какой сегодня день. По их крикам можно было понять, какой сегодня вечер. Узнать, что год клонится к концу. Октябрь. Последний день октября, с белыми костлявыми масками, резными тыквами и запахом свечного воска.

Нет. Все зашло уже слишком далеко. Октябрь не принес облегчения. Вряд ли могло стать еще хуже, чем есть. Он поправил черный галстук-бабочку. «Если бы сейчас была весна, — кивнул он своему отражению в зеркале, медленно, спокойно, безучастно, — еще мог бы быть шанс. Но сегодня весь мир летит ко всем чертям. Нет больше зелени весны, свежести, надежд».

В гостиной раздался негромкий топот. Это Марион, сказал он себе. Моя малышка. Восемь лет. Пара сияющих серых глаз и любопытный ротик. Его дочь весь день бегала из дома на улицу и обратно, примеряла разные маски и советовалась с ним, какая из них самая страшная и жуткая. В концу концов они выбрали маску-череп. Она была «совсем ужасная». Она «перепугает всех насмерть».

Он снова поймал в зеркале свой взгляд, полный сомнений и нерешительности. Он не любил октябрь. С тех самых пор, как много лет назад впервые лег на осенние листья перед домом своей бабушки, и услышал шум ветра, и увидел голые деревья. И заплакал без причины. Каждый год к нему возвращалась часть этой тоски. Весной она всегда улетала.

Но сегодня вечером все было иначе. Он чувствовал, что осень придет и продлится миллионы лет.

Весны больше не будет.

Весь вечер он тихо плакал. Но ни следа слез не было заметно на его лице. все запряталось куда-то глубоко, и остановиться было уже нельзя.

Дом заполнял густой приторный запах сладостей. Луиза выкладывала на блюда запеченные в тесте яблоки, в больших чашах был свежесмешанный пунш, над каждой дверью висело яблоко, а из каждого окна треугольником выглядывали по три расписных тыквы. В центре гостиной уже стоял таз с водой и лежал мешок с яблоками, чтобы можно было начать гадание. Требовалась только затравка, ватага ребятишек, и яблоки начнут плюхаться в воду, подвешенные яблоки раскачиваться в дверях, сладости исчезать, а стены комнаты отражать вопли ужаса и восторга, как и обычно.

Сейчас дом замер в приготовлениях. И была еще одна деталь.

Сегодня Луиза ухитрялась оказываться в любой другой комнате, кроме той, где находился он. Это был ее очень тонкий способ выразить: «О, посмотри, Майк, как я сегодня занята! Настолько, что когда ты входишь в комнату, где нахожусь я, то всегда есть что-то, что мне надо сделать в другой. Ты только посмотри, как я кручусь!»

Какое-то время он еще играл с ней в эту детскую игру. Когда она была на кухне, он приходил туда и говорил: «Мне нужен стакан воды». И когда он стоял, пил воду, а она занималась пирогом, пускающим на плите карамельные пузыри, словно доисторический гейзер, она говорила: — О, мне надо зажечь свечи в тыквах! — и мчалась в комнату зажигать свечи. Он входил туда вслед за нею и говорил, улыбаясь: «Мне нужна трубка». «Сидр! — восклицала она, убегая в столовую, — мне надо проверить сидр». «Я проверю», — говорил он. Но когда он попытался последовать за ней, она закрылась в ванной.

Он стоял рядом с дверью ванной, смеялся странным и холодным смехом, держа во рту холодную остывшую трубку, а затем, устав от всего этого, упрямо простоял еще пять минут. Из ванной не доносилось ни звука. И плюнув на то, что она будет наслаждаться знанием того, что он поджидает ее снаружи, он резко повернулся и стал подниматься по лестнице наверх, весело насвистывая.

Поднявшись на второй этаж, он стал ждать. Наконец он услышал, как щелкнула задвижка на двери и жизнь на первом этаже пошла своим чередом, совсем так, как она возобновляется в джунглях, когда тигр уходит и антилопы снова начинают пастись.

И теперь, когда он поправил галстук и надел темный пиджак, в прихожей прошелестели легкие шаги. В дверях появилась Марион, вся разрисованная под скелет.

— Как я смотрюсь, папа?

— Отлично.

Из-под маски выглядывали белокурые волосы. Из глазниц маски-черепа смеялись голубые глаза. Он вздохнул. Марион и Луиза, два молчаливых свидетеля его вредоносности, его мрачной власти. Какой алхимией должна была владеть Луиза, чтобы взять его черные волосы брюнета и отбеливать, отбеливать их вместе с его карими глазами, отбеливать еще не родившегося ребенка все то время, пока он не родился — Марион, блондинка, голубоглазая? Иногда он подозревал, что Луиза воспринимала ребенка как идею, полностью бесполую концепцию. И из отвращения к нему произвела на свет ребенка в виде е_е образа, да кроме того каким-то образом внушила доктору нечто, и он покачал головой и сказал: «Мне очень жаль, мистер Уайлдер, но у вашей жены больше не будет детей. Это последний.

— А я хотел мальчика, — сказал Майк восемь лет спустя.

Он едва не подался вперед, чтобы обнять Марион, одетую в маскарадный костюм. Его охватила жалость к ней, потому что она никогда не знала отцовской любви, лишь цепкую, сокрушающую ласку обделенной любовью матери. Но более всего он жалел себя, жалел, что не смог как-то повлиять на нее, пока она еще не родилась, что не смог общаться с дочерью для себя, пусть даже она и не темноволосая и не сын, как ему хотелось. Где-то он совершил ошибку. Если не принимать во внимание все остальное, он любил бы своего ребенка. Но главное заключалось в том, что Луиза сразу не захотела детей вообще. Ее ужасала сама мысль о детях. Он заставил ее, и с этой ночи, весь год до родовых мук, Луиза жила в другой части дома. Она ожидала, что умрет, рожая ненавистного ребенка. Ей было очень легко ненавидеть мужа, который так хотел сына, что обрек на пытку единственную жену.

Но — Луиза выжила. И с триумфом! Ее глаза в тот день, когда она вернулась из больницы, были холодны. «Я жива, — говорили они. — И у меня есть дочь — блондинка! Ты только посмотри». И когда он протянул руку, чтобы коснуться ее, мать отвернулась, чтобы уберечь свою розовую дочь от этого мрачного убийцы. Во всем этом была такая великолепная ирония. Его самолюбие выдержало и это.

Но теперь снова был октябрь. Были и другие октябри, и когда он думал о долгой зиме, его душу год за годом наполнял ужас при мысли о бесконечных месяцах, загоняющих его в дом безумными снегопадами, в ловушку с женщиной и ребенком, никто из которых не любил его, на целые месяцы. Были и отдушины за эти восемь лет. Летом и весной он уходил на прогулки или уезжал за город; это были отчаянные попытки решить отчаянную проблему для человека, которого ненавидели.

Но к зиме эти прогулки или поездки опадали вместе с осенними листьями. Жизнь, подобно дереву, становилась пустой и голой, плоды сорваны, листья опали на землю. Да, они приглашали гостей, но их трудно было заманить в дом из-за холодов и метелей. Однажды у него хватило сообразительности накопить денег на поездку в Флориду. Они уехали на юг. Он снова смог гулять.

Но сейчас, с приближением восьмой зимы, он знал, что все подходит к концу. Он просто не сможет ее пережить. Внутри него была кислота, которая годами медленно растворяла его кости и ткани, и вот сегодня она дойдет до скрытой в нем взрывчатки, и все кончится!

Внизу бешено зазвонил звонок. Луиза подошла к дверям. Марион, не сказав ему ни слова, ринулась вниз встречать своих первых гостей. Раздались возгласы и приветствия.

Он подошел к лестнице и глянул вниз.

Луиза принимала у гостей пальто. Она был высока, стройна и до белизны блондинка, и смеялась вместе с пришедшими детьми.

Он помедлил. Что же все это было? Эти годы? Эта тоска от того, что живешь? Когда все пошло под уклон? Конечно, не с рождением их единственного ребенка. Но он понял, что это было причиной их трений. Его ревности, неудач в делах, всей этой фальши. Почему бы ему не повернуться, не собрать чемодан и просто-напросто не уехать? Нет. Он не может этого сделать, пока не причинит Луизе столько же боли, сколько она принесла ему. Это не подлежало сомнению. Развод не тронет ее совершенно. Он просто окажется концом их глухой вражды. Если бы он понял, что развод принесет ей хоть каплю удовлетворения, он назло не порвал бы с ней до конца жизни. Нет, он должен причинить ей боль. Может быть, отобрать у нее дочь через суд? Да. Вот решение. Это ранит ее больнее всего. Отнять у нее дочь.

— Привет всем! — он перегнулся через перила и улыбнулся.

Луиза даже не подняла глаз.

— Привет, мистер Уайлдер!

Дети закричали, замахали руками, и он спустился вниз.

К десяти часам звонок перестал звонить, яблоки перед дверями сорваны, с губ детей стерты крошки яблочного пирога, салфетки пропитались лимонадом и пуншем, и он, муж, встал из-за стола с галантной деловитостью. Он выхватил вечеринку прямо из рук Луизы. Он болтал с двадцатью детьми и двенадцатью родителями, которые пришли с ними и были в восторге от сидра со специями, которым он их угощал. Он организовал для детей дюжину игр, и смех и вопли не прекращались ни на минуту. Затем, освещенный светом свечей, зажженных внутри висящих треугольниками тыкв, он погасил свет и крикнул: — Тихо! Все за мной! — и стал на цыпочках красться к погребу.

Родители, стоявшие вдоль стен комнаты, кивали и указывали на него, разговаривали со счастливой женой. Как же з_д_о_р_о_в_о он умеет ладить с детьми, говорили они.

Дети с визгом столпились вкруг него.

— Погреб! — крикнул он. — Гробница колдуньи!

Новый визг. Все задрожали.

— Оставь надежду всякий, сюда входящий!

Родители усмехнулись.

Один за другим дети скатывались в погреб по наклонной плоскости, которую Майк сделал из крышек стола. Он шипел и бормотал им вслед заклинания. Дом, освещенный лишь светом свечей в тыквах, заполнился завываниями. Все заговорили сразу. Все, но не Марион. За весь вечер она не произнесла ни звуком и не словом больше, чем ей требовалось; все было запрятано внутрь, вся радость и возбуждение. Вот дьяволенок, подумал он. Она наблюдала за своей вечеринкой со сжатым ртом и сияющими глазами.

Теперь родители. С веселой неуклюжестью они соскальзывали вниз по наклонному спуску, а Марион стояла рядом, желая увидеть все, что только можно, и быть последней. Он двинулся было к ней, но она отодвинулась прежде, чем он подошел.

Весь дом был пуст, тишину освещал свет свечей.

Марион стояла возле спуска в погреб.

— А теперь мы, — сказал он и взял ее на руки.

Они расселись в погребе по кругу. От задней стены доходило тепло печи. Вдоль каждой стены стояли длинные ряды стульев; двадцать кричащих детей, двенадцать родителей на другой стороне, Луиза на одном конце их ряда, Майк на другом, возле спуска в погреб. Он вгляделся в темноту, но ничего не увидел. Все расселись по стульям, застигнутые мраком. С этого момента все должно было происходить в темноте. Дети перешептывались, пахло влажным цементом, под октябрьскими звездами завывал ветер.

— А ну! — крикнул он в темноту. — Тихо!

Все замерли.

Был кромешный мрак. Ни огонька, ни искры.

Визг точильного камня, металлический лязг.

— Колдунья мертва! — провозгласил муж.

— И-и-и-и-и-и-и-и! — заверещали дети.

— Колдунья мертва, она была убита, а вот нож, которым она была убита.

Он подал кому-то нож. Он переходил по кругу из рук в руки, сопровождаемый покашливанием, смешками и замечаниями взрослых.

— Колдунья мертва, вот ее голова, — прошептал муж, передавая предмет ближайшему соседу.

— А я знаю, как это делается, — радостно воскликнул в темноте кто-то из детей. — Он возьмет их холодильника куриные потроха, пустит по кругу и будет говорить «вот ее внутренности». И еще он сделал глиняную голову и будет выдавать ее за настоящую, а вместо руки даст кость из супа. Возьмет кусочек мрамора и скажет «это ее глаз». Возьмет кукурузные зерна и скажет, что это ее зубы. А потом возьмет мешок со сливовым пудингом и скажет «это ее желудок». Знаю я, как он это делает!

— Замолчи, ты все испортишь, — сказала какая-то девочка.

— А вот рука этой колдуньи, — сказал Майк.

— И-и-и-и-и-и!

Все новые предметы поступали и передавались по кругу как горячие картофелины. Некоторые с криком отказывались к ним прикасаться. Другие вскакивали со стульев и выбегали на середину, пока остальные передавали скользкие предметы.

— Да это всего лишь куриные потроха, — выпалил один из мальчиков. Садись на место, Элен!

Передаваемые из рук в руки предметы появлялись один за другим, и их путь можно было проследить по писку и вскрикиваниям.

— Колдунья разрезана на куски, и вот ее сердце, — сказал Майк.

Теперь одновременно передавалось шесть или семь предметов, и в дрожащей темноте слышались смешки.

— Марион, не бойся, это всего лишь игра, — произнесла Луиза.

Марион ничего не ответила.

— Марион? спросила Луиза. — Тебе не страшно?

Марион промолчала.

— С ней все в порядке, — сказал муж. — Ей не страшно.

И снова передаются предметы, снова вскрикивания.

Осенний ветер вздохнул над домом. А он все стоял в темном погребе, произносил слова, передавал предметы.

— Марион? — снова позвала Луиза из дальнего конца погреба.

Все разговаривали между собой.

— Марион? — сказала Луиза.

Все смолкли.

— Марион, отзовись, тебе не страшно?

Марион не отвечала.

Муж стоял на своем месте, возле спуска в погреб.

— Марион, ты здесь? — позвала Луиза.

Никто не ответил. В погребе воцарилась тишина.

— Где Марион? — спросила Луиза.

— Она была здесь, — ответил мальчик.

— Может быть, она наверху.

— Марион!

Молчание. Тишина.

— Марион, Марион! — закричала Луиза.

— Включите свет, — сказал кто-то из взрослых.

Предметы больше никто не передавал. Дети и взрослые сидели, держа части тела колдуньи.

— Нет, — выдохнула Луиза. Ее стул резко затрещал в темноте. — Нет. Ради бога, не включайте свет, не включайте, пожалуйста, не включайте свет, нет! — Она уже кричала. От ее крика все оцепенели.

Никто не шелохнулся.

Все сидели в темном погребе, замерев от неожиданного поворота этой октябрьской игры; снаружи завывал ветер, сотрясая стены дома, погреб заполняли запахи тыкв и яблок, перемешанные с запахом предметов, которые они держали в руках, и тут один из мальчиков крикнул:

— Я посмотрю наверху! — и с надеждой выбрался из погреба и пробежал по всему дому, и еще четыре раза обежал дом, выкрикивая «Марион, Марион, Марион!» снова и снова, и в конце концов медленно спустился в наполненный тяжелым дыханием и ожиданием погреб и сказал в темноту: — Я не смог ее найти.

А потом… какой-то идиот включил свет.

@темы: цитатко, ужас замка Морисвилль

---

It's the most horrible time of the year!

Поздравляю с Самайном, кануном Дня всех святых, Хеллоуином и всем прочим!
Пусть зима будет посветлее и потеплее, а труп природы поскорее оденется белым саваном.
И, конечно, конфет всем, и побольше!


by Mike Hoffman

Больше тыкв к праздничному столу!

Pumpkin-headed Mafiozi by zumart on deviantART


Fire of Halloween by Candra on deviantART


Tiny monsters by zumart on deviantART


Making bats by Candra on deviantART


Halloween 3 Horse by PixelKitties on deviantART


Super Happy Halloween Bros 2014 by oNichaN-xD on deviantART


Headless Horsewoman Sketch Painting Thingy by RoninDude on deviantART


Jackolantern by AmberStoneArt on deviantART

...и ещё кое-чтоо во имя великой традиции хеллоуинского сексплотейшена!

by Steve Fastner and Rich Larson

@темы: праздничное, мсье знает толк в извращениях, картинко, поздравления, готишно

---

Лавкрафт, "Изгой"

Не самый известный и популярный, довольно предсказуемый, но, на мой взгляд, один из лучших в литературном отношении рассказов Г.Ф.Л., при том жкткий. Жуткий.
Говард Филлипс Лавкрафт
"Изгой"
(перевод Я. Шапиро)

Несчастен тот, кому воспоминания о детских годах приносят лишь страх и печаль. Жалок тот, кто, оглядываясь, видит позади лишь нескончаемое одинокое существование в огромных мрачных залах с драпированными темнотой стенами и рядами навевающих тоску древних книг; бесконечное бессонное ожидание чего-то - чего? - в сумеречных рощах, среди наводящих благоговейный ужас деревьев, - огромных, причудливых, оплетенных лианами, безмолвно качающих в вышине искривленными ветвями... Вот как щедро был оделен я богами - одинокий, отвергнутый, сломленный, сдавшийся. Но отчаянно цепляюсь я даже за эти блеклые воспоминания, в них скрываюсь, бегу я мыслей о том, что случилось после...
Мне неведомо, где я появился на свет. Самое раннее мое воспоминание - этот замок, бесконечно древний и бесконечно ужасный, его бесчисленные мрачные галереи, высокие потолки, затянутые мраком и паутиной, камни полуразрушенных коридоров, покрытые мерзкой сыростью, и этот проклятый запах - будто дотлевает погребальный костер ушедших поколений. Сюда никогда не проникает свет, и я привык зажигать свечу и любоваться пламенем - ведь солнца нет и снаружи, - кошмарные деревья, поднявшиеся выше башен, заслоняют его. Одна лишь черная башня вздымается над лесом, уходя вершиной в неизвестность распахнутого неба. Но башня эта сильно разрушена и подняться на нее почти невозможно, - разве что карабкаться, уступ за уступом, по отвесной стене.
Не знаю, сколько лет провел я здесь. Я не ощущаю течения времени. Кто-то заботился обо мне, но я не видел ни одного живого существа, кроме крыс, пауков и летучих мышей. Тот, кто растил меня, видимо, был ужасающе стар, ибо мое самое первое представление о человеческом существе - нечто перекошенное, ссохшееся, захиревшее, как этот замок.
Для меня были привычны кости и скелеты, наполнявшие каменные склепы глубоко под землей, среди глыб фундамента. Для моего изуродованного воображения они были реальней живых существ, чьи образы я находил на цветных рисунках в древних замшелых книгах, - тех книгах, благодаря которым я знаю все, что я знаю. У меня не было учителей, меня никто не подгонял и не наставлял; все эти годы я не слышал звуков человеческого голоса - даже собственного. Мне не приходило в голову читать вслух.
В замке не было зеркал, и я представлял себя похожим на портреты молодых людей из книг. Я ощущал себя молодым, ведь я так мало помнил.
Я перебирался через ров с гниющей водой и шел в лес, где под темными безмолвными деревьями грезил о том, что прочел в книгах. Я представлял себя в гуще веселых толп, в том солнечном мире, что лежит за бесконечным лесом.
Я пытался вырваться отсюда, но стоило мне отойти от замка, как сумерки сгущались, ужас пропитывал воздух, и я опрометью бросался назад, страшась заблудиться в немых лабиринтах теней.
В этом нескончаемом полумраке я жил, мечтал и надеялся - сам не зная на что. И когда, истомленный сумрачным одиночеством, я не смог больше сдерживать исступленного стремления к свету, я простер руки к одинокой черной полуразрушенной башне, вздымающейся в неведомое небо. Я решился взобраться на башню, даже рискуя разбиться - лучше увидеть небо и погибнуть, чем существовать в вечной тьме.
В сырой полумгле я взобрался по древним выщербленным ступеням, а после продолжил свой безумный подъем, цепляясь за мельчайшие выступы в стене. Ужасной и зловещей была эта черная мертвенная развалина, полная бесшумно парящих нетопырей.
Но неизмеримо более ужасна была незыблемость мрака, и озноб сжимал меня леденящей хваткой древних заплесневелых стен.
Дрожа, не смея поднять глаза, я терзался догадками о том, почему не становится светлее. Неужели внезапно опустилась ночь? Свободной рукой я стал шарить в поисках оконной амбразуры, чтобы посмотреть, как высоко я взобрался.
И тут, слепо ползущий по вогнутому своду над пропастью, я коснулся головой твердой поверхности. Должно быть, я достиг кровли, или, по крайней мере, пола следующего яруса. Свободной рукой я ощупал каменную и непреодолимую преграду, опиравшуюся на выступы сырой стены, но вот под моей судорожно ищущей рукой камень чуть подался - и я рванулся вверх, пытаясь поднять плиту головой.
Я думал, что мое восхождение закончено - ведь наверняка это пол наблюдательной площадки. Я выбрался наверх через люк, стараясь не дать упасть тяжелой крышке, но не сумел. Было все так же темно. Я лежал в изнеможении на каменном полу, слыша зловещее эхо захлопнувшегося люка. Мне оставалось надеяться, что я смогу его открыть, когда это понадобится.
Я был уверен, что поднялся уже на огромную высоту, гораздо выше проклятого леса, и я заставил себя встать с пола и принялся наощупь искать окно, чтобы увидеть, наконец, то небо, те звезды и луну, о которых так долго мечтал. Но меня ждало горькое разочарование: вокруг были только бесконечные мраморные полки, уставленные разнообразными ящиками. Какие древние секреты могли таиться здесь в вышине, отрезанные от земли жуткой пропастью времени? И тут я наткнулся на дверной проем с каменным порталом, покрытым странной грубой резьбой. Собрав остатки сил, я открыл тяжелую дверь - и безмерный восторг охватил меня: сквозь железную узорную решетку, к которой вел короткий пролет каменной лестницы, светила полная луна во всем своем спокойном блеске, луна, образ которой я лелеял в мечтах, в тех смутных видениях, которые не смею назвать воспоминаниями.
Я бросился вверх по ступенькам, но вдруг луна скрылась за облаком. В наступившей тьме я споткнулся и замедлил шаги. Наощупь я добрался до решетки. Она была не заперта, но я не решился идти дальше, боясь сорваться вниз.
И тут вышла луна.
Никогда прежде я не испытывал такого чудовищного потрясения, такого внезапного и беспредельного ужаса, как в этот миг, когда непостижимое открылось моему взору. Не было головокружительной высоты и расстилающегося внизу бесконечного леса. Вокруг была твердая поверхность. Со всех сторон виднелись мраморные плиты и колонны, невдалеке стояла древняя каменная часовня с призрачно мерцающим в свете луны полуразрушенным шпилем.
Я открыл решетку и, пошатываясь, ступил на посыпанную гравием дорожку. Мой разум, бесконечно ошеломленный и обескураженный, все так же неистово рвался к свету, и даже такое невероятное чудо не могло сбить меня с пути. Я не знал, и не желал знать, что происходит со мной, что это - безумие, сон или колдовство, но я желал любой ценой насладиться великолепием и блеском нового мира. Я не знал, кто я, что я, откуда я, но, идя вперед, я вдруг стал ощущать что-то вроде скрытой доселе памяти, благодаря которой мой путь не всегда определял случай. Я миновал плиты и колонны и через арку вышел на луг, где лишь замшелые камни указывали на проходившую здесь некогда дорогу; я переплыл быструю реку в том месте, где только древние развалины напоминали о давно исчезнувшем мосте.
И вот, наконец, я вышел к древнему, увитому плющом замку, стоящему посреди запущенного парка, - до безумия знакомому и ошеломляюще непривычному. Я узнал заполненный водой ров, несколько знакомых мне башен исчезли, а к замку было пристроено новое крыло - как будто бы специально для того, чтобы смутить прежнего обитателя. Но мой восхищенный взор был уже прикован к распахнутым окнам, сияющим ярким светом, к рвущимся наружу звукам буйного веселья. Заглянув в окно, я увидел компанию странно одетых людей, весело болтающих друг с другом. Я никогда не слышал человеческой речи и мог только смутно догадываться, о чем идет разговор. Лица некоторых из них будили во мне отзвуки давно забытых воспоминаний, другие были
совершенно незнакомы.
И я шагнул через низкое окно в блистающую огнями залу, сделал шаг от мгновенного проблеска надежды к черной судороге безысходности и отчаяния. Праздник превратился в кошмар. Мое появление произвело такое впечатление, какого я никак не ожидал. Едва я переступил через подоконник, как мгновенный, безграничный, чудовищный ужас обрушился на них, исказил их лица, вырвал крик из каждой груди. Началось паническое бегство, некоторые упали в обморок и их уволокли обезумевшие приятели. Многие, закрыв лицо руками, слепо и беспомощно метались, ища спасения, натыкаясь на стены и сбивая мебель, пока не находили выход.
Я стоял в залитой светом опустевшей зале, прислушиваясь к затихающим воплям, и с содроганием думал о невидимом ужасе, затаившемся где-то рядом. На первый взгляд, комната была совершенно пуста, но когда я двинулся к одному из альковов, мне почудилось слабое движение где-то за золоченой аркой дверного проема. Зайдя в альков, я ясно ощутил чье-то присутствие, и первый и последний звук, вырвавшейся из моей груди - ужасный вой, почти столь же омерзительный, как и то, что его вызвало: освещенное пугающе
ярким светом неописуемое, невообразимое, невероятное чудовище, одним своим видом превратившее веселую компанию в толпу полупомешанных.
Я не решаюсь даже описать его - это была смесь всего самого жуткого и отвратительного, демонический призрак древности, разрухи и одиночества, невиданное доселе грязное промокшее привидение, обнажившаяся тайна - из тех, какие милосердная природа старается упрятать поглубже. Видит бог, это было существо не нашего мира, - или, по крайней мере, уже не нашего, - но, к моему ужасу, я улавливал в его изъеденных временем чертах злобную, отвратительную пародию на человеческий образ.
Мне не хватило сил даже на слабую попытку к бегству, запоздалую и бессильную перед сковавшими меня чарами безмолвного безымянного монстра. Словно заколдованный мерзким неотрывным взглядом его безжизненных глаз, я был не в силах даже зажмуриться и мог лишь благодарить милосердные слезы, размывавшие очертания страшного существа. Я хотел было поднять руку, чтобы закрыться от его взгляда, но и это мне не удалось: я потерял равновесие, шагнул вперед, чтобы не упасть, и тут ощутил, что жуткая тварь совсем рядом. Мне казалось, что я слышу ее мерзкое дыхание. Обезумев от ужаса, я выбросил вперед руку, защищаясь от зловонного призрака, и мироздание дрогнуло, сотрясаемое судорогой омерзения, когда мои пальцы коснулись протянувшейся ко мне лапы чудовища, стоящего за золоченой аркой...
Не я вскрикнул, но все демоны ада, мчащиеся на оседланных ночных ветрах, диким воплем стронули лавину разрушительных воспоминаний, рухнувшую на меня. Теперь я знал все. Я помнил, что было со мной до того, как я очутился в мрачном замке, окруженном лесом, я знал, в чьем изменившемся жилище я нахожусь, и я знал самое ужасное - я узнал то безобразное чудовище, что злобно пялилось на меня, когда я отдергивал запятнанные пальцы от его руки.
Но есть в мире не только горечь, но и бальзам, и для меня этот бальзам - забвение. В непереносимом ужасе этого мгновения я забыл все потрясшее меня, и вспышку страшных воспоминаний поглотил хаос мелькающих видений. И вот я уже бегу прочь от громады чуждого замка, беззвучно мчусь в лунном свете. Вот часовня, мраморные плиты и колонны, я спускаюсь по ступенькам и пытаюсь открыть каменный люк, но он недвижим; я не огорчен, я давно ненавижу замок заодно с деревьями. Теперь я летаю в ночных ветрах вместе с демонами, а днем играю в катакомбах Нефен-Ка в потаенной долине Хадата у берегов Нила. Я знаю, что свет - не для меня, разве что лунный свет на каменных надгробьях Неб. Я не создан для веселья, для меня лишь празднества Нитокриса под Великой Пирамидой; но в моей вновь обретенной свободе одиночества я почти рад горечи отчуждения.
Ведь несмотря на сладость забвения, мне не дано забыть, что я изгой; я чужой в этом столетии, среди тех, которые зовутся людьми. Я помню это с тех пор, как протянул пальцы к этой мерзости в богато позолоченной раме, протянул пальцы и коснулся холодной неподатливой поверхности полированного стекла.

@темы: цитатко, ужас замка Морисвилль, ...this suddenly isn't fun

---

Шекли, "Страх в ночи"

Ну и я решил, рекомендации или нет, все-таки дать вам что-нибудь почитать на Хеллоуин, мои маленькие мохнатые друзья.Это не особо мистический рассказ, но...
Роберт Шекли

Страх в ночи

(перевод А. Новикова)
Просыпаясь, она услышала свой крик и поняла, что кричала, наверное, уже долгие секунды. В комнате было холодно, но все ее тело покрывал пот; он скатывался по лицу и плечам на ночную рубашку. Спина и простыня под ней промокли от пота.

Она сразу задрожала.

- У тебя все в порядке? - спросил муж.

Несколько секунд она молчала, не в силах ответить. Ее стиснутые кольцом руки стягивали подтянутые вверх колени, пытаясь унять дрожь. Муж темной массой лежал рядом, длинный темный цилиндр на фоне слабо отсвечивающей простыни. Посмотрев на него, она снова задрожала.

- Тебе поможет, если я включу свет? - спросил он.

- Нет! - резко произнесла она. - Не шевелись... пожалуйста!

После ее слов слышалось лишь равномерное тиканье часов, но каким-то образом и оно было зловещим.

- Опять?

- Да, - сказал она. - То же самое. Ради бога, не прикасайся ко мне! Он подался в ее сторону, темный и извивающийся под простыней, и она снова сильно задрожала.

- Сон, - осторожно начал он, - сон был про... я правильно?.. - он деликатно не договорил до конца и слегка переместился по постели, осторожно, чтобы ее не напугать.

Но она снова совладела с собой. Руки ее разжались, раскрытые ладони плотно прижались к простыне.

- Да, - сказал она. - Снова змеи. Они по мне ползали. Большие и маленькие, сотни змей. Они заполнили всю комнату, а новые все ползли через дверь и окна. Их был полный шкаф, так много, что они выползали из-под двери шкафа на пол...

- Успокойся, - сказал он. - Ты уверена, что хочешь об этом говорить?

Она промолчала.

- Теперь хочешь, чтобы я включил свет? - мягко спросил он.

- Не сейчас, - сказала она, помедлив. - Я еще не набралась храбрости.

- Да-да, - произнес н тоном полного понимания. - А другая часть сна...

- Да.

- Послушай, может, тебе не стоит об этом говорить?

- Нет, давай поговорим. - Она попыталась засмеяться, но вместо смеха получился кашель. - А то ты подумаешь, что я начинаю к этому привыкать. Сколько ночей это уже тянется?

Сон всегда начинался с маленькой змейки, медленно ползущей по ее руке и поглядывающей на нее злобными красными глазками. Она стряхивала ее и садилась на постели. Тут по покрывалу начинала скользить другая, все быстрее и быстрее. Она стряхивала и эту, быстро вылезала из постели и становилась на пол. Тут другая змея оказывалась у нее под ногами, еще одна сворачивалась в волосах над глазами, а потом через открывшуюся дверь ползли все новые, вынуждая ее вернуться на постель и с воплями тянуться к мужу.

Но во сне мужа рядом с ней не оказывалось. Вместо него на постели, длинным темным цилиндром на фоне слабо отсвечивающей простыни, лежала огромная змея. И она понимала это, лишь обняв ее руками.

- А теперь включи свет, - велела она. Когда комнату залил свет, мускулы ее сжались. Бедра напряглись, готовые выбросить ее из постели, если...
Но все-таки это оказался ее муж.

- Господи Боже, - выдохнула она и полностью расслабилась, слившись с матрасом.

- Удивлена? - спросил муж, криво улыбнувшись.

- Каждый раз, - сказала она, - каждый раз я уверена, что тебя здесь не будет. А вместо тебя лежит змея. - Она коснулась его руки, чтобы убедиться.

- Видишь, насколько все это глупо? - мягко и успокаивающе произнес он. - Если бы только смогла забыть... Тебе нужна лишь уверенность во мне, и эти кошмары пройдут.

- Знаю, - ответила она, впитывая в себя детали обстановки. Маленький телефонный столик с беспорядочной кучей записок и исчерканных бумажек выглядел необыкновенно ободряюще. Старыми друзьями были и поцарапанное бюро из красного дерева, и маленький радиоприемник, и газета на полу. А каким нормальным смотрелось изумрудно-зеленое платье, небрежно переброшенное через спинку стула!

- Доктор сказал тебе то же самое. Когда у нас была ссора, ты ассоциировала меня со всем, что идет не так, со всем, что причиняет тебе боль. И теперь, когда все наладилось, ты продолжаешь делать это по-прежнему.

- Не сознательно, - сказал она. - Клянусь, не сознательно.

- Нет, все по прежнему, - настаивал он. - Помнишь, как я хотел развода? Как говорил, что никогда тебя не любил? Помнишь, как ты меня ненавидела, но в то же время не давала уйти? - Он перевел дыхание. - Ты ненавидела Элен и меня. И это взяло свою дань. Внутри нашего примирения так и осталась ненависть.

- Я не думаю, что когда-либо ненавидела тебя, - сказал она. - Только Элен... эту тощую мелкую обезьяну!

- Нельзя плохо говорить о тех, кого уже не волнует мирская суета, пробормотал он.

- Да, - задумчиво сказала она. - Наверное, это я довела ее до того срыва. Но не могу сказать, что мне жаль. Думаешь, меня посещает ее призрак?

- Не надо себя винить, - сказал он. - Она была напряженной, нервной, артистической женщиной. Невротический тип.

- Но теперь, когда Элен больше нет, у меня все прошло, я все преодолела, - она улыбнулась ему, и морщинки тревоги у нее на лбу разгладились. - Я просто без ума от тебя, - прошептала она, перебирая пальцами его светло-русые волосы. - И никогда тебя не отпущу.

- Только попробуй, - улыбнулся он в ответ. - Я никуда не хочу уходить.

- Просто помоги мне.

- Всем, что у меня есть, - Он подался вперед и легонько поцеловал ее в щеку. - Но, дорогая, если ты не избавишься от этих кошмаров - в которых я главный злодей - мне придется...

- Молчи, молчи, - быстро произнесла она. - Я и мысли об этом не выношу. Ведь наши плохие времена прошли.

Он кивнул.

- Однако ты прав, - сказала она. - Наверное, нужно попробовать сходить к другому психиатру. Долго я так не выдержу. Все эти сны, ночь за ночью.

- И они становятся все хуже и хуже, - напомнил он, нахмурившись. Сперва они были время от времени, теперь уже каждую ночь. А скоро, если ты ничего не сделаешь, будет уже...

- Хорошо, - сказал она. - Не надо об этом.

- Приходится. Я очень беспокоюсь. Если эта змеиная фиксация будет продолжаться, в одну из ночей ты вонзишь в меня спящего нож.

- Никогда. Но не говори об этом. Я хочу обо всем позабыть. Не думаю, что это случится снова. А ты?

- Надеюсь, что нет.

Она перегнулась через него, выключила свет, поцеловала его и закрыла глаза.

Через несколько минут она повернулась на бок. Через полчаса снова перекатилась на спину, пробормотала что-то неразборчивое и успокоилась. еще через двадцать минут пожала плечом, но если не считать этого, лежала неподвижно.

Ее муж лежал рядом темной массой, приподнявшись на локте. Он лежал в темноте, думал, прислушиваясь к ее дыханию и тиканью часов. Потом вытянулся во весь рост.

Он медленно развязал завязки своей пижамы и потянул за шнур, пока тот не вышел на целый фут. Потом откинул покрывало и очень медленно придвинулся к ней со шнуром в руке, прислушиваясь к ее дыханию. Положил шнур ей на руку. Медленно, по сантиметру за несколько секунд, провел шнур вдоль ее руки.

Наконец она застонала.

@темы: цитатко, ужас замка Морисвилль

---

Рекомендации, о которых никто не просил, часть 5

Сегодня будут рекомендации, объединённые темой детства и отсутствием ссылок на моё развёрнутое мнение.
"Надвигается беда" Рея Брэдбери - у меня нет по этому поводу постов, но, серьёзно, это самавя одновременно страшная, октябрьская и хеллоуинская книга на свете от самого хеллоуинского писателя в истории.
И, тут мне тоже не на что сослаться, "Лабиринт фавна". Какой же он страшный... Чёртова безглазая тварь.

---

Набег на dA: эро-спецвыпуск №23, строго для совершеннолетних!

Формально это абсолютно safe for work картинка с диснеевскими принцессами. Формально.

Disney princesses (commission) by Precia-T on deviantART

А вот эти принцессы уже точно не безопасны для работы

Just Warming Up by AnimeFlux on deviantART

Я знаю, сексуализированных Красных Шапочек полно, но эта и вправду хороша

Little Red Riding Hood by shawli2007 on deviantART

В объятиях Мэри-Джейн. И нет, речь не о Человеке-Пауке

Joint 2 by glooh on deviantART

Аж захотелось в сауну... хоть я их даже и не люблю.

Furisode Sauna by monorus on deviantART

Просто очень красивые и нежные любовные сцены, несколько от одного автора, уж больно хороши

Commission 058 by Kme on deviantART


Commission 055 by Kme on deviantART


GirlsLove : Anaire X Aileen by Kme on deviantART


Commission 053 by Kme on deviantART

Просто пафосная вампирша без трусов. У меня был как-то похожий мастерский персонаж...

Sway by FransMensinkArtist on deviantART

Принцесса Лея и её световой меч

Princess Leia by gao23 on deviantART

И еёщ больше Красных Шапочек!

red riding hood by vrrattko79 on deviantART

Вот такая романтика, нам близкая и понятная

Rykeer and Yeva doodles by Lavahanje on deviantART

Лесбийские фурри и мораль

Fio and Bad Girl by DACantero on deviantART

А это просто голый Трандуил в сапогах.

Perfect beauty of Mirkwood by Candra on deviantART

@темы: нежить немёртвая, мсье знает толк в извращениях, западная мультипликация разрушает мозг, два кольца - премудрым эльфам, два конца - пещерным гномам..., картинко

---

Рекомендации, о которых никто не просил, часть 4

Отзыва, чтоб дать на него ссылку, у меня нет, так что скажу просто - я ОЧЕНЬ рекомендую сборник "Ужасы. Антология", он же в оригинале "The Mammoth Book of Best New Horror (Vol. 17)". В этой серии антологий вообще высокий уровень рассказов, но тут он просто невероятный. Ложек дёгтя почти нет. Можно просто прочитать в честь Хеллоуина эту книгу от корки до корки. Но чтоб уж выбрать что-то, советую "Пинки" Элизабет Месси и "Бест Нью Хоррор" Джо Хилла - жутчайшая жуть,.
"Техасская резня бензопилой" - классика, что тут сказать. Вас пугает графичная натуралистическая жестокость? От образа "семьи наизнанку" становится неуютно? Напрягает body horror? В любом случае этот фильм для вас!

@темы: ужас замка Морисвилль