Как многие из вас, вероятно, заметили, сегодня Путин вышел к народу и говорил к нему весьма много. Я все четыре часа его речений не слышал, Но кое-что вычленил, особенно показавшуюся мне характерной для всего выступления в целом (возможно, я ошибаюсь) историю врача из Иваново, которую, что характерно, несколько раз повторяли в разных "выжимках". А история эта и реакция национального лидера удивительно напомнили мне один сюжет из Светония в пересказе великолепного Михаила Зощенко. Так что я его, пожалуй, приведу...
"Вот, например, представьте себе такую сцену из римской жизни.
Римский император Тиберий. Сначала он был ничего. То есть в своей молодости он был даже приятный человек. Во всяком случае, не был подлец. Но под конец он испортился. У него голова от власти закружилась. И он наделал чертовские дела по своей жестокости. Его в Риме очень не любили. Но он на это плевал. Он сказал такую историческую фразу: "Пусть ненавидят, лишь бы подчинялись".
Но тем не менее в своей молодости он был ничего себе человек. Он даже, как отмечает история, горел лучшими намерениями. Особенно когда он был еще консулом.
У него тогда были разные планы. И он любовно относился к людям. Как-то гуманно...У него тогда были разные планы. И он любовно относился к людям. Как-то гуманно.
И, будучи, в хорошем, чувствительном, настроении, он однажды сказал за обедом:
- Вот, дескать, господа, мы пользуемся всем на свете и отличаемся хорошим здоровьем. А многие несчастные, может быть, тем временем хворают и умирают. Как это нехорошо. Я бы, говорит, хотел им посочувствовать. На днях, говорит, я непременно объеду все больницы и поговорю с больными - кто в чем нуждается. Я, говорит, хочу прикоснуться к страданиям, чтобы хоть немножко облагородиться.
Тут окружающие, наверно, зааплодировали. Дескать, какое сердце, какие поступки, - человек ездит по больницам и наблюдает разные там язвы и лишаи, будучи консулом.
Тиберий говорит:
- Ну, что вы. Отчего же. Я даже завтра могу поехать.
И вот он, распаленный в своих лучших чувствах, действительно решил завтра же объехать все больницы.
Однако окружающее начальство, желая угодить Тиберию и желая доставить ему поменьше затруднений при подобном осмотре больниц, решило упростить это дело.
И был отдан приказ - собрать всех больных в городском саду и разложить их там по роду их болезней.
Что, по словам римского историка Светония, и было на другой день исполнено.
Можно представить, какое волнение поднялось в больницах, когда пришло подобное распоряжение.
Многие заведующие больниц бросились, конечно, куда-нибудь там в ихнее управление. Начали доказывать.
Горячиться. Дескать, что это не представляется возможным. И где же транспорт взять и так далее. И тем более многие больные у нас довольно плохо себя чувствуют - они хворают. А кое-кто плохо даже передвигается. Которые ослабшие или с тифом. Как же так, господа, взять их и всех, что ли, свалить в саду? Или что? Объясните распоряжение. Конечно, если вы настаиваете. Мы не возражаем. Тем более если это приказ, то мы понимаем, что его надо исполнить.
В общем, медицинские работники, вздыхая, и шипя, и перекидываясь обывательскими фразами, бросились назад по своим больницам и стали там готовить больных к передвижению.
И, значит, вскоре под барабанный бой двинули их к городскому саду.
Где и стали всех располагать там по группам. Или, как Светоний говорит, - по роду заболеваний.
То есть, наверно, чахоточных посадили с чахоточными, подагриков к подагрикам. А ревматиков живописной группой расположили под деревом. А хворающим воспалением легких велели лечь около бассейна, чтобы они могли освежаться и утолять жажду. И так далее.
Засим все стали ожидать. Заиграла музыка. Подагрики и роженицы подтянулись и выглядели молодцами.
И наконец раздались голоса: "Несут". И Тиберий, окруженный друзьями, сияющий и молодой, предстал перед трепещущей медициной.
К чести его надо сказать, что эта живая картина в городском саду ему не понравилась.
То есть сначала он от изумления двух слов не мог произнести.
Один из начальников говорит:
- Собрали их всех в саду-с. Чтоб, так сказать, вам не трепаться по разным учреждениям.
Тиберий говорит:
- Да, но как же так, господа? Собрать их всех в одну кучу... Как-то странно.
- Отчего же странно? Собрали-с в одну кучу, чтоб, так сказать, вы могли бы сразу лицезреть что к чему.
Тиберий говорит:
- Да, но, может быть, они не хотят этого... Может быть, они больные. Вон как они у вас болезненно смотрят.
- Отчего же не хотят? Они очень хотят. Только они перед вами стесняются. Вот они и смотрят слегка болезненно. А так-то до вас они у меня тут диски кидали. И хоть бы что.
Тиберий говорит:
- Да нет, я ничего не говорю, только почему они такие бледные? Что они, больные у вас, что ли?
- Хворают-с. Вот они и побелели. А так-то они ничего еще. Крепыши.
Тиберий говорит:
- А врачи-то что же говорят?
- А врачи прямо на седьмом небе от удовольствия. Они говорят: сколько лет ждали, чтобы это наконец было, и вот это случилось. Они выражают вам благодарность за это решение. Они говорят, что только после этого они почувствовали настоящее внимание к медицине. А то находились все равно как сироты. Тосковали. И вдруг теперь могут отыграться. А в крайнем случае можно, конечно, отдать распоряжение, чтобы они обратно возвращались. Если вы уж насмотрелись на картины человеческого страдания.
Тиберий говорит:
- Пойду, что ли, извинюсь перед больными.
И, подойдя к больным, стал перед ними извиняться за излишество и за бездушный, бюрократический перегиб, допущенный со стороны начальства.
И, по словам историка Светония, "он даже извинился перед людьми самыми маленькими и неизвестными".
В общем, снова загремела музыка. Больные подтянулись. И наш Тиберий, покачивая головой и вздыхая, вышел из сада в сопровождении восхищенных
друзей.
Сия история говорит о том, как иной раз возникают неудачи, с которыми во все времена следует горячо бороться путем сатиры и просвещения."
-
-
17.12.2010 в 00:44Обожаю Зощенко.)
-
-
17.12.2010 в 01:07-
-
17.12.2010 в 03:49а главное - зачем было его, Путина, вести в эту больницу и устраивать такие приготовления, если можно было его в больницу и не повезти?