Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Всё-таки я не переношу поминки. Из всех обычаев, условностей и ритуалов, общеобязательных в нашем социуме, с этим мне примириться едва ли не сложнее всего. Только не просите у меня рациональных обоснований - я могу их дать, но все они сведутся к эмоциям и к тому, что мне претят все атрибуты данного действа и совсем не напоминают мне о доброй памяти. Надеюсь, пятилетие было последним таким сборищем...
Впрочем, всё-таки друзья многое говорят о человеке, как хорошее, так и плохое. И в этом смысле вот так поглядеть на его друзей, на его ближайший круг интересно. И в определённом смысле отрадно. Не знаю, вижу ли я эти отражения оттого, что хочу или, по крайней мере, представляю, что видеть, или сторонний человек тоже смог бы получить из этого живого коллективного портрета некоторое представление о нём, но всё-таки это будит... что-то.
Ну и есть всё-таки определённо позитивная сторона - прекрасный анархо-синдикалист, человек, явно ничуть не изменившийся за последние тридцать лет, с одинаковым увлечением рассказывающий об археологических следах первой социальной революции за три тысячи лет до нашей эры и о балете по "Сэндмену", в котором участвует его готесса-дочь (а кроме того, если критерий умеет думать и умеет пить и всё у него в порядке верен, хороший еврей). Отец, чёрт возьми, умел выбирать друзей (впрочем, подозреваю, что и тут мы похожи, насколько я представляю кое-кого тридцать лет спустя).
Впрочем, всё-таки друзья многое говорят о человеке, как хорошее, так и плохое. И в этом смысле вот так поглядеть на его друзей, на его ближайший круг интересно. И в определённом смысле отрадно. Не знаю, вижу ли я эти отражения оттого, что хочу или, по крайней мере, представляю, что видеть, или сторонний человек тоже смог бы получить из этого живого коллективного портрета некоторое представление о нём, но всё-таки это будит... что-то.
Ну и есть всё-таки определённо позитивная сторона - прекрасный анархо-синдикалист, человек, явно ничуть не изменившийся за последние тридцать лет, с одинаковым увлечением рассказывающий об археологических следах первой социальной революции за три тысячи лет до нашей эры и о балете по "Сэндмену", в котором участвует его готесса-дочь (а кроме того, если критерий умеет думать и умеет пить и всё у него в порядке верен, хороший еврей). Отец, чёрт возьми, умел выбирать друзей (впрочем, подозреваю, что и тут мы похожи, насколько я представляю кое-кого тридцать лет спустя).