Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Оказаться в теле, с которым занимался...лась?.. довольно грязным сексом всего сутки назад - ощущение довольно странное. В голове Бентамелион (или это он...а...о в голове?) всё перемешалось... Даже хуже, чем в прошлый раз, когда он...а...о... чем впервые облёкшись в плоть. В пределах одного тела в различной степени присутствовали древний ангел, вырвавшийся из ада, легкомысленная богатая наследница и неформал с расшатанной психикой. И едва ли они могли вместе ужиться.
Осмотр худого, жилистого, обильно и не слишком эстетично татуированного и проколотого тела вызвал у Бентамелион уныние. Демон и остатки памяти Монсератт дружно сожалели об идеальном теле, которое сейчас, вероятно, начинало коченеть... "Чёрт возьми, а когда ты стягивала трусики, моё тело не казалось таким уж непривлекательным, а?" Потому что есть разница между тем, с кем трахаться, и тем, в чём жить, как и разница между трахом для эстетического удовольствия и пользы дела... Подумав об этом, Бентамелион ощутил...ла?.. оставленные Монсератт засосы и царапины... Выходит, он...а...о самого себя прдинамила...ло? "Просто симпатичная кукла." Которую ты слушал с открытым ртом, извращенец проколотый... Бентамелион одновременно почувствовал себя конформистской сукой, мазохистом с нелепыми претензиями, примитивными смертными, хреновым исадьем ада, которое никто не звал... Воспоминания путались - на прошлой неделе он был с подружками в спа, а потом делала жирному байкеру татуху - орла с обложки "Battle Hymns", убожество... Пол, время, возраст... Бентамелион-Монсератт-Ромиро тошнило от многостороннего отвращения к себе, голова кружилась от желания очистить её от посторонних...
Он ухватил за колечко под правым соском и резко дёрнул.
Боль оказалась достаточно сильной, чтоб вернуть в этот самый момент. Ни воспоминаний, ни самоидентификации. Резкая, дёргающая боль. Горячий ручеек, бегущий по торчащим рёбрам. Скользкий металл в пальцах. Вот, это он, здесь и сейчас, это его тело и это он чувствует. Не Ромиро. Не Монсератт. Бентамелион.
И только попробуйте ещё раз подать голос, вы, остаточные эффекты...
Бентамелион поплёлся к незастеленной мятой кровати. Хочется выспаться аж за троих...
Осмотр худого, жилистого, обильно и не слишком эстетично татуированного и проколотого тела вызвал у Бентамелион уныние. Демон и остатки памяти Монсератт дружно сожалели об идеальном теле, которое сейчас, вероятно, начинало коченеть... "Чёрт возьми, а когда ты стягивала трусики, моё тело не казалось таким уж непривлекательным, а?" Потому что есть разница между тем, с кем трахаться, и тем, в чём жить, как и разница между трахом для эстетического удовольствия и пользы дела... Подумав об этом, Бентамелион ощутил...ла?.. оставленные Монсератт засосы и царапины... Выходит, он...а...о самого себя прдинамила...ло? "Просто симпатичная кукла." Которую ты слушал с открытым ртом, извращенец проколотый... Бентамелион одновременно почувствовал себя конформистской сукой, мазохистом с нелепыми претензиями, примитивными смертными, хреновым исадьем ада, которое никто не звал... Воспоминания путались - на прошлой неделе он был с подружками в спа, а потом делала жирному байкеру татуху - орла с обложки "Battle Hymns", убожество... Пол, время, возраст... Бентамелион-Монсератт-Ромиро тошнило от многостороннего отвращения к себе, голова кружилась от желания очистить её от посторонних...
Он ухватил за колечко под правым соском и резко дёрнул.
Боль оказалась достаточно сильной, чтоб вернуть в этот самый момент. Ни воспоминаний, ни самоидентификации. Резкая, дёргающая боль. Горячий ручеек, бегущий по торчащим рёбрам. Скользкий металл в пальцах. Вот, это он, здесь и сейчас, это его тело и это он чувствует. Не Ромиро. Не Монсератт. Бентамелион.
И только попробуйте ещё раз подать голос, вы, остаточные эффекты...
Бентамелион поплёлся к незастеленной мятой кровати. Хочется выспаться аж за троих...