Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Прочитал книгу Дмитрия Угриновича "Искусство и религия". К некоторому моему удивлению, несмотря на год выхода - а это год 1983 - книга достаточно адекватная, подход к теме здравый и почти лишён идеологической заданности.
Хочу сразу сказать, что автор, вероятно, и в самом деле убеждённый атеист (поскольку не видно иных мотивов, побудивших бы его писатьтакую книгу), но атеист думающий и способный анализировать такое явление, как религия, а не только ругать его; он не ретранслирует многие нелепые штампы вульгаризированного марксизма, которые были в ходу в советском религиоведении (в худших его проявлениях), хотя каждый раз вынужден отказываться от них с большим количеством оговорок и как можно менее демонстративно. С некоторыми установками Угриновича я всё-таки никак не могу согласиться, но работа в любом случае заслуживает внимания и стоит дискуссии.
Книга разбита на три части, и первая из них - "У истоков искусства и религии". Угринович отказывается от концепции дорелигиозной эпохи и вполне разумно это обосновывает. Признавая тот очевидный факт, что искусство и религия возникли одновременно, и более того, на начальном этапе существовали почти исключительно вместе (так что единственными произведениямиискусства были предметы культа), автор настаивает, что диалектически их следует различать, поскольку искусство и религия удовлетворяют и всегда удовлетворяли разные потребности человека, даже если на определённом этапе исторического развития выступали в одной форме, одном материальном воплощении. Я не вполне уверен, что согласен с автором, однако его аргументы звучат достаточно здраво. Правда, утверждение, что искусство возникло как продолжение трудовой деятельности и из потребности наслаждаться плодами труда мне кажется спорным, и тут на ум приходит всё-таки "человек играющий", но такой теории во всяком случае едва ли нашлось бы место в советской науке, а главное - так или иначе, но разделение искусства и религии по функциям и внутреннему смыслу остаётся в силе.
Вторая часть, "Религиозное искусство и его противоречия", вызывает уже больше вопросов. Основное противоречие религиозного искусства, по Угриевичу, состоит в том, что оно стремится изображать предметы нереальные и сверх-реальные, однако его образная система неизбежно коренится в реальности, доступной человеческому глазу. Это справедливо(и с этим вполне согласны многие богословы, которых Угриевич, кстати, цитирует), но автор не разбирает эту тему глубже; в сущности, к этому и сводится все, относящееся непосредственно к теме главы. Помимо же этого... Автор утверждает, что искусство, основанное на религиозных сюжетах, не всегда является религиозным (и с этим трудно спорить) - например, работы да Винчи и Микеланджело являются даже антирелигиозными... на том основании, что изображают сильных и ярких людей, страдающих и борющихся. А религиозным искусство становится, "если утверждает реальность сверхъестественного мира и трактует человека как существо слабое и греховное". К добру или к худу, но дальше Угринович эту мысль не развивает. На этом он вообще оставляет европейское искусство и говорит отныне только о русской иконописи. Разумеется, нет ничего предосудительного в том, чтоб в обобщающей работе использовать прежде всего примеры из наиболее тебе знакомой области, но тут ситуация иная - фактически Угринович анализирует соотношение искусства и религии только в иконописи, которую он анализирует подробно, а больше ничего вовсе не анализирует. Что даёт читателю для понимания соотношения искусства и религии разбор цветовой символики русской иконы? К сожалению, главная смысловая часть книги оказалась пустовата.
Третья часть, "Искусство и атеизм", поставила автора, видимо, в сложную ситуацию. Тут ему больше всего приходится лавировать между традиционными воззрениями, закрепившимися в идеологии, и очевидностью. Так, он много пишет о том, как церковь осуждала скоморохов и всяческие игрища с их участием, но они оставались популярны в народе, пишет о пародийных обрядах, но в итоге вынужден признать, что это скорее наследие язычества, чем проявление природного народного свободомыслия и атеизма, что такие сатурналии были встроены в культурно-религиозную систему, а не подрывали её. Да и дальше с примерами атеизма в искусстве сложно. Угринович утверждает, что хотя субьективно Достоевский писал в поддержку православия и христианства, но субъективно его атеисты более убедительны и правдивы, и "Братья Карамазовы" - пропаганда атеизма независимо от воли автора. От этого даже у меня волосы на голове шевелятся... Об атеистической пропаганде раннего советского периода автор отзывается с осторожностью - в тот момент, когда религиозный деятель часто был прямым классовым врагом, такая хлёсткость формулировок была уместна. Угринович очень высоко оценивает творчество Тендрякова, как ставящее сложные проблемы и продвигающее атеизм истинно художественными средствами, - мне даже захотелось ознакомиться с его книгами. Как ни удивительно, положительно он оценивает и серию (в которую превратился набор эскизов, набросков и отдельных портретов для незавершенной картины) "Русь уходящая" художника Корина, хотя мне она всегда представлялась скорее ностальгическим гимном идеализированному прошлому...
В целом книга любопытная, несмотря на неизбежные спорные моменты. Не стану рекомендовать сейчас разыскивать её специально, но о прочтении не жалею ничуть.
Хочу сразу сказать, что автор, вероятно, и в самом деле убеждённый атеист (поскольку не видно иных мотивов, побудивших бы его писатьтакую книгу), но атеист думающий и способный анализировать такое явление, как религия, а не только ругать его; он не ретранслирует многие нелепые штампы вульгаризированного марксизма, которые были в ходу в советском религиоведении (в худших его проявлениях), хотя каждый раз вынужден отказываться от них с большим количеством оговорок и как можно менее демонстративно. С некоторыми установками Угриновича я всё-таки никак не могу согласиться, но работа в любом случае заслуживает внимания и стоит дискуссии.
Книга разбита на три части, и первая из них - "У истоков искусства и религии". Угринович отказывается от концепции дорелигиозной эпохи и вполне разумно это обосновывает. Признавая тот очевидный факт, что искусство и религия возникли одновременно, и более того, на начальном этапе существовали почти исключительно вместе (так что единственными произведениямиискусства были предметы культа), автор настаивает, что диалектически их следует различать, поскольку искусство и религия удовлетворяют и всегда удовлетворяли разные потребности человека, даже если на определённом этапе исторического развития выступали в одной форме, одном материальном воплощении. Я не вполне уверен, что согласен с автором, однако его аргументы звучат достаточно здраво. Правда, утверждение, что искусство возникло как продолжение трудовой деятельности и из потребности наслаждаться плодами труда мне кажется спорным, и тут на ум приходит всё-таки "человек играющий", но такой теории во всяком случае едва ли нашлось бы место в советской науке, а главное - так или иначе, но разделение искусства и религии по функциям и внутреннему смыслу остаётся в силе.
Вторая часть, "Религиозное искусство и его противоречия", вызывает уже больше вопросов. Основное противоречие религиозного искусства, по Угриевичу, состоит в том, что оно стремится изображать предметы нереальные и сверх-реальные, однако его образная система неизбежно коренится в реальности, доступной человеческому глазу. Это справедливо(и с этим вполне согласны многие богословы, которых Угриевич, кстати, цитирует), но автор не разбирает эту тему глубже; в сущности, к этому и сводится все, относящееся непосредственно к теме главы. Помимо же этого... Автор утверждает, что искусство, основанное на религиозных сюжетах, не всегда является религиозным (и с этим трудно спорить) - например, работы да Винчи и Микеланджело являются даже антирелигиозными... на том основании, что изображают сильных и ярких людей, страдающих и борющихся. А религиозным искусство становится, "если утверждает реальность сверхъестественного мира и трактует человека как существо слабое и греховное". К добру или к худу, но дальше Угринович эту мысль не развивает. На этом он вообще оставляет европейское искусство и говорит отныне только о русской иконописи. Разумеется, нет ничего предосудительного в том, чтоб в обобщающей работе использовать прежде всего примеры из наиболее тебе знакомой области, но тут ситуация иная - фактически Угринович анализирует соотношение искусства и религии только в иконописи, которую он анализирует подробно, а больше ничего вовсе не анализирует. Что даёт читателю для понимания соотношения искусства и религии разбор цветовой символики русской иконы? К сожалению, главная смысловая часть книги оказалась пустовата.
Третья часть, "Искусство и атеизм", поставила автора, видимо, в сложную ситуацию. Тут ему больше всего приходится лавировать между традиционными воззрениями, закрепившимися в идеологии, и очевидностью. Так, он много пишет о том, как церковь осуждала скоморохов и всяческие игрища с их участием, но они оставались популярны в народе, пишет о пародийных обрядах, но в итоге вынужден признать, что это скорее наследие язычества, чем проявление природного народного свободомыслия и атеизма, что такие сатурналии были встроены в культурно-религиозную систему, а не подрывали её. Да и дальше с примерами атеизма в искусстве сложно. Угринович утверждает, что хотя субьективно Достоевский писал в поддержку православия и христианства, но субъективно его атеисты более убедительны и правдивы, и "Братья Карамазовы" - пропаганда атеизма независимо от воли автора. От этого даже у меня волосы на голове шевелятся... Об атеистической пропаганде раннего советского периода автор отзывается с осторожностью - в тот момент, когда религиозный деятель часто был прямым классовым врагом, такая хлёсткость формулировок была уместна. Угринович очень высоко оценивает творчество Тендрякова, как ставящее сложные проблемы и продвигающее атеизм истинно художественными средствами, - мне даже захотелось ознакомиться с его книгами. Как ни удивительно, положительно он оценивает и серию (в которую превратился набор эскизов, набросков и отдельных портретов для незавершенной картины) "Русь уходящая" художника Корина, хотя мне она всегда представлялась скорее ностальгическим гимном идеализированному прошлому...
В целом книга любопытная, несмотря на неизбежные спорные моменты. Не стану рекомендовать сейчас разыскивать её специально, но о прочтении не жалею ничуть.
-
-
20.05.2014 в 17:57Попадётся, обязательно прочту)
-
-
20.05.2014 в 18:02С возвращением?
-
-
20.05.2014 в 18:10Забежала пересохранить некоторые черновики, которых жалко терять) а там посмотрим
-
-
20.05.2014 в 18:50У меня хорошо, если тебе вдруг любопытно.Удачи в любом случае... и показывайся, если вдруг будешь в сети. ^^-
-
20.05.2014 в 19:35и показывайся, если вдруг будешь в сети. ^^ - договорились.
Думаю, когда зайду в следующий раз, мне как раз будет что рассказать интересного.)
-
-
22.05.2014 в 23:10Не скажу за всего Тендрякова, не так много я его и читал. Но вот его "Покушение на миражи" я как-то уже поминал и ты даже, кажется, говорил, что надо будет почитать.
-
-
22.05.2014 в 23:13