Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Говорить про "Багровый пик" Гильеромо дель Торо довольно сложно, так как я хочу избежать спойлеров (серьёзно, это стоит увидеть самим), а все самое интересное в фильме, вся его специфика и суть связаны именно с развитием сюжета, с тем, что оказывается и кажется. Поэтому мне придётся вальсировать вокруг сути, но не уверен, что моего изящества достанет, чтоб не погасло пламя свечи.
С самого начала я начал гадать о жанровой и стилистической принадлежности этого фильма. Мия Васиковская наводит на мысль о Бёртоне, своеобразное цветовое решение (я ещё вернусь к нему) - о хаммеровских ужастиках, а порой кажется, что это просто костюмная мелодрама. Дель Торо нарочно оставляет очень много прямых отсылок то туда. то сюда... и, конечно, с определённого момента - к вампирскому жанру. Именно расшифровкой жанра, а не наблюдением за судьбой главной героини (то, что судьба её печальна, вполне очевидно) "Багровый пик" увлекает как минимум в первой своей половине.
В итоге в основе фильма, как выясняется, лежат всё-таки нормы и условности готического романа. В полном соответствии с ними - и точно так же, как в "Хребте дьявола" - настоящими чудовищами оказываются люди, а призраки только стремятся помочь, но почти бессильны это сделать.
В "Багровом пике" завораживают резкие контрасты. Это то самое таинственное и бесконфликтное взаимопроникновение жанров и стилей, так несхожее с их осознанным постмодернистским смешением. Брутальный реализм - не кровавость сама по себе, а именно достоверность всех этих порезов вместо традиционных киношных пятен крови, труп на прозекторском столе, проломленный череп которого попадает в поле зрения камеры, - соседствует нарочитой условностью главной декорации. то есть дома Шарпов, где в в потолке дыра, отовсюду течет алая слизь, а по стенам сидят бабочки.
Изречение про судьбу ружья от первого до третьего акта изрядно замылено, но в "Багровом пике" оно приобретает новые оттенки. Здесь есть несколько огромных пушек, дула которых оказываются сделанными из папье-маше, зато каждый игрушечный пистолетик выстреливает зрителю в лицо в самый неожиданный момент. Случайных деталей в фильме действительно нет - они либо играют роль, либо подчеркнуто не играют.
Разве что цветовое решение осталось для меня загадкой - вернее, его нарочитая ясность. Как я уже сказал, цвета в "Багровом пике" в традициях хаммеровских хорроров, насыщенные, но неяркие. Почти в каждой сцене явно доминирует одно из трёх основных сочетаний цветов: золотисто-жёлтое - в сценах в Америке, безопасных и домашних сценах (блондинистые волосы героини - именно знак связи с тем, разумным и добрым миром, а не избранности, как это обычно бывает; эмблема Персефоны в аду), красно-зелёное - в мистических сценах и в момент угрозы, и, наконец, чёрно-белое как универсальный символ холода, умирания и безнадежности.
Однако всё вышесказанное считывает с интересом аналитический рассудок. Тогда как сердце занято иным. "Багровый пик" - не режиссёрский фильм, несмотря на интересную подачу. Это бенефис актёрского трио, склонного превратиться в дуэт. И как же он хорош!
На "Багровый пик", почти ничего заранее не зная о фильме, я, несмотря на свою любовь к режиссёру, шёл в первую очередь ради Тома Хиддлстона; мне было любопытно, сможет ли он не стать работ одной роли и сыграть в мейнстримовом блокбастере, не играя при этом Локи (что Хиддлстон может играть - я не сомневался, вопрос - дадут ли). Теперь я за него спокоен - дель Торо дал Хиддлстону пространство для работы, и тот выдал мощную игру, создал сложный и многослойный образ. С Джессикой Честейн я прежде знаком не был (вернее, не запомнил её, хоть и видел фильм с её участием) - и как приятно открыть для себя столь мощную актрису. Её образ менее неоднозначен, чем у Хиддлстона, зато в него Честейн вложила невероятную страсть; в то же время актриса нигде не переигрывает - но напряжённостью от неё веет, даже когда она молчаливо играет на пианино в первой своей сцене. На совместной работе их пары, на взаимодействии зыбкой неоднозначности и вечных колебаний Хиддлстона и огненного тайфуна (или, как минимум, жутких грозовых туч во взгляде) Честейн и строится весь фильм. Поставленный в духе готического романа "Багровый пик" посвящён, конечно, роковой страсти, и именно этой страстью актёры переполняют экран, именно она захватывает зрителя и несёт до финала, не давая перевести дух. Именно актёрская игра и в первую очередь - взаимодействие Хиддлстона и Честейн, превращает "Багровый пик" из качественного, но проходного зрелища, в кино, которое не скоро забывается.
В фильмографии дель Торо "Багровый пик" едва ли будет выделяться: в нём режиссёр не достиг новых вершин и не сделал ничего для себя непривычного. А вот фильмографии всех основных актёров он, смею надеяться, украсит.
С самого начала я начал гадать о жанровой и стилистической принадлежности этого фильма. Мия Васиковская наводит на мысль о Бёртоне, своеобразное цветовое решение (я ещё вернусь к нему) - о хаммеровских ужастиках, а порой кажется, что это просто костюмная мелодрама. Дель Торо нарочно оставляет очень много прямых отсылок то туда. то сюда... и, конечно, с определённого момента - к вампирскому жанру. Именно расшифровкой жанра, а не наблюдением за судьбой главной героини (то, что судьба её печальна, вполне очевидно) "Багровый пик" увлекает как минимум в первой своей половине.
В итоге в основе фильма, как выясняется, лежат всё-таки нормы и условности готического романа. В полном соответствии с ними - и точно так же, как в "Хребте дьявола" - настоящими чудовищами оказываются люди, а призраки только стремятся помочь, но почти бессильны это сделать.
В "Багровом пике" завораживают резкие контрасты. Это то самое таинственное и бесконфликтное взаимопроникновение жанров и стилей, так несхожее с их осознанным постмодернистским смешением. Брутальный реализм - не кровавость сама по себе, а именно достоверность всех этих порезов вместо традиционных киношных пятен крови, труп на прозекторском столе, проломленный череп которого попадает в поле зрения камеры, - соседствует нарочитой условностью главной декорации. то есть дома Шарпов, где в в потолке дыра, отовсюду течет алая слизь, а по стенам сидят бабочки.
Изречение про судьбу ружья от первого до третьего акта изрядно замылено, но в "Багровом пике" оно приобретает новые оттенки. Здесь есть несколько огромных пушек, дула которых оказываются сделанными из папье-маше, зато каждый игрушечный пистолетик выстреливает зрителю в лицо в самый неожиданный момент. Случайных деталей в фильме действительно нет - они либо играют роль, либо подчеркнуто не играют.
Разве что цветовое решение осталось для меня загадкой - вернее, его нарочитая ясность. Как я уже сказал, цвета в "Багровом пике" в традициях хаммеровских хорроров, насыщенные, но неяркие. Почти в каждой сцене явно доминирует одно из трёх основных сочетаний цветов: золотисто-жёлтое - в сценах в Америке, безопасных и домашних сценах (блондинистые волосы героини - именно знак связи с тем, разумным и добрым миром, а не избранности, как это обычно бывает; эмблема Персефоны в аду), красно-зелёное - в мистических сценах и в момент угрозы, и, наконец, чёрно-белое как универсальный символ холода, умирания и безнадежности.
Однако всё вышесказанное считывает с интересом аналитический рассудок. Тогда как сердце занято иным. "Багровый пик" - не режиссёрский фильм, несмотря на интересную подачу. Это бенефис актёрского трио, склонного превратиться в дуэт. И как же он хорош!
На "Багровый пик", почти ничего заранее не зная о фильме, я, несмотря на свою любовь к режиссёру, шёл в первую очередь ради Тома Хиддлстона; мне было любопытно, сможет ли он не стать работ одной роли и сыграть в мейнстримовом блокбастере, не играя при этом Локи (что Хиддлстон может играть - я не сомневался, вопрос - дадут ли). Теперь я за него спокоен - дель Торо дал Хиддлстону пространство для работы, и тот выдал мощную игру, создал сложный и многослойный образ. С Джессикой Честейн я прежде знаком не был (вернее, не запомнил её, хоть и видел фильм с её участием) - и как приятно открыть для себя столь мощную актрису. Её образ менее неоднозначен, чем у Хиддлстона, зато в него Честейн вложила невероятную страсть; в то же время актриса нигде не переигрывает - но напряжённостью от неё веет, даже когда она молчаливо играет на пианино в первой своей сцене. На совместной работе их пары, на взаимодействии зыбкой неоднозначности и вечных колебаний Хиддлстона и огненного тайфуна (или, как минимум, жутких грозовых туч во взгляде) Честейн и строится весь фильм. Поставленный в духе готического романа "Багровый пик" посвящён, конечно, роковой страсти, и именно этой страстью актёры переполняют экран, именно она захватывает зрителя и несёт до финала, не давая перевести дух. Именно актёрская игра и в первую очередь - взаимодействие Хиддлстона и Честейн, превращает "Багровый пик" из качественного, но проходного зрелища, в кино, которое не скоро забывается.
В фильмографии дель Торо "Багровый пик" едва ли будет выделяться: в нём режиссёр не достиг новых вершин и не сделал ничего для себя непривычного. А вот фильмографии всех основных актёров он, смею надеяться, украсит.
-
-
15.02.2016 в 10:30