Если выпало в империи родиться, pа неё и умирать придётся вскоре.(c) Сергей Плотов
Живя, будь совершенно мёртв и делай всё, что хочешь - всё будет хорошо.
Бунан, патриарх Дзэн

Под звёздным небом, на ветру,
Место последнее изберу,
Радостно жил я, легко умру
И лечь в могилу готов.
На камне надгробном напишете так:
Здесь он хотел оставить знак,
С моря вернулся, пришёл моряк,
И охотник вернулся с холмов.
Редьярд Киплинг


Прочитал "Историю с кладбищем" Нила Геймана. Очень, очень хорошо, пожалуй, даже лучше, чем я ожидал, хоть и ценю его.
Полагаю. ни для кого не секрет, что это вариация на тему "Книги джунглей" Киплинга. Поэтому я вас огорошу и скажу, что это в действительности не так! Да, главный герой - человеческий мальчик, котрого вырастили... призраки, но историй о межвидовых усыновлениях и без того немало. Лишь три главы прямо воспроизводят сюжеты Киплинга (я не считаю первую - акцент там на оригинальной части сюжета, да и общая только та самая основная идея). На самом деле это - достаточно самостоятельная идея о мальчике, застывшем на границе жизни и смерти. Маугли должен был открыть для себя новый мир, сменить джунгли на человеческое общество. Никту нужно просто открыть мир - несмотря на случавшиеся приключения, кладбище куда меньше джунглей - и это место стагнации. Приключения для повзрослевшего Никта не заканчиваются, а начинаются. Киплинг писал о расставании с детством как временем игр, приятелей и фантазии, Гейман - как с временем родительской опеки, несамостоятельности и ограниченности мира.
Тем не менее, на мой вкус, главы, перекликающиеся с сюжетами Киплинга, особенно хороши. Прежде всего - "Псы Господни", ядрёная смесь Лавкрафта и Киплинга, в которой это постмодернистское смешение подчёркнуто акцентируется. Упыри, утаскивающие шестилетнего мальчишку куда-то в район Неведомого Кадата... "Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём..." (Кстати, интересно, они всё-таки придумывали себе ложные титулы или Гейману чем-то особенно досадил президент Трумэн?).
Но уже две другие главы, связанные с "Книгой джунглей" напрямую, "Новая подружка" и "Надгробие для ведьмы", оказываются не совсем тем же самым, благодаря Слиру - таинственной и зловещей твари, которая пугает гораздо больше, чем беззубая белая кобра, хоть и подвергается тому же осмеянию при первом появлении. В Слире есть что-то даже не лавкрафтовское (он... они слишком осмысленны... осмысленно для этого), но хтонично-ужасное. Не зря сюжет постоянно возвращается к нему, причём каждый раз угол зрения незаметно для читателя меняется. Это, в своём роде, символ стагнации и застывания между миром живых и мёртвых.
Ещё один пример самостоятельности Геймана - друзья-наставники Никта. Я сперва был этим почти обескуражен, но ни один из них не копирует классических героев нашего детства. Сайлес, великолепный сдержанный вампир, держащий дистанцию самым своим существованием (и тяготящийся своим существованием тоже), мисс Лупеску, жёсткая и исполненная чувства долга, ведьма Лиза, очаровательное создание, совмещающее девчоночье кокетство и серьёзность (как и положено той, которую в юном возрасте сперва утопили, а потом сожгли). Чудесная портретная галерея. Признаю. антагонисты вышли не столь яркими - но они играют свою роль. они по-настоящему антагонистичны. Кроме того, человек по имени Джек впечатляет, и весьма. А недосказанность относительно целей... ведь они и не касаются прямо сюжета. Нам достаточно знать, что они были не слишком хорошими - а у таких людей не может быть хороших целей.
"Данс-макабр" - в этой главе Гейман, как это ему свойственно, пытается обратиться к архаическому сознанию и его законам. Едва ли кто-нибудь скажет, насколько ему это в действительности удалось. Но попытка, как всегда, впечатляет. Лично во мне всё противится идее радостного (не инфернального!) танца живых и мёртвых, но это мощное отвержение, по-моему, и доказывает силу этого образа.
Вообще Гейман в свойственной ему манере создаёт удивительное полотно, объединяя множество бытовых и ощутимых для читателя деталей - как трудности с сидением у Никта после очередного приключения (потому что его родители умерли на столетия раньше, чем телесные наказания сочли вредными), без причины и логики не покупающая мобильник мама Скарлетт или особенно меня умиливший поросёнок, которого ассирийская мумия носит с собой на удачу, - с яркими архетипически-мифологическими образами - как леди на белом коне, Гульгейм (построенный некоей древней расой как воплощение своего страха и безумия, не подчиняющийся законам геометрии) или тот же данс-макабр. В итоге выходит... нет, не магический реализм, а совсем наоборот. Натуралистическое фэнтези?
В целом, это добрая и интересная, хоть и несколько грустная книга для (простите мне склонность к штампам) детей любого возраста. На которую нужно смотреть именно по-детски прежде всего, а не глазами литературоведа, несмотря на все постмоденистские игры автора.

@темы: нежить немёртвая, смотрит в книгу - видит..., готишно